Боно, музыкант и активист, знаменует получение приза конференции TED 2005 года захватывающей речью, утверждая, что помощь Африке это не просто еще одна благотворительная кампания знаменитостей, это глобальная чрезвычайная ситуация.
Ну, как сказал Александр Грэм Белл во время своего первого успешного телефонного звонка: "Алло, здравствуйте. Это "Доминос пицца"?" (Смех) Я просто хочу очень сильно вас поблагодарить. Как сказал еще один знаменитый человек, Джерри Гарсия: "Какое странное, длинное путешествие". А ему нужно было сказать: "Каким странным и длинным будет это путешествие". В данный момент вы видите только мою верхнюю половину. Моя нижняя половина сейчас выступает на другой конференции... (Смех) в другой стране. Оказывается, это возможно -- быть сразу в двух местах. Но все-таки я прошу прощения за то, что не могу быть с вами лично. Я как-нибудь потом объясню, почему.
И несмотря на то, что я рок-звезда, я уверяю вас, ни одно их моих желаний не включает джакузи. Что меня действительно поражает в связи с новыми технологиями, так это не только возможность загрузить больше песен на mp3-плееры. Революция -- эта революция -- гораздо больше этого. Я надеюсь, я верю. То, что меня впечатляет в цифровом веке, что меня лично захватывает, так это то, что вы преодолели разрыв между мечтами и реальными делами. Например, раньше, если вы хотели записать песню, вам нужны были студия и продюсер. Сейчас вам нужен только ноутбук. Если вы хотели снять фильм, вам нужно было огромное количество оборудования и голливудский бюджет. Теперь вам нужны только камера, которая помещается на ладони руки, и пара долларов для покупки чистого DVD-диска. Воображение теперь не сдерживается старыми ограничениями. И это очень сильно меня захватывает. Меня восхищают проявления этого более глобального мышления.
Что бы мне действительно хотелось видеть, так это освобождение идеализма от всяких ограничений. Политических, экономических, психологических, каких бы то ни было. Геополитический мир может многому поучиться у мира цифрового. Например, той легкости, с которой вы сметаете со своего пути все препятствия, которые считались непреодолимыми. Вот как раз об этом-то я и хотел бы поговорить сегодня. Но прежде всего мне, наверное, нужно объяснить, как и почему я принял это решение. Это путешествие началось 20 лет назад. Вы, возможно, помните песни "We Are the World" и "Do They Know It's Christmas?", кампании Band Aid и Live Aid. Еще один очень высокий, седеющий рок-музыкант -- мой друг Сэр Боб Гелдоф -- поставил когда-то задачу "накормить весь мир". Это был удивительный момент, который кардинально изменил мою жизнь. Тем летом моя жена Эли и я поехали в Эфиопию. Мы поехали одни, чтобы составить свое собственное представление о том, как там обстоят дела. Мы прожили в Эфиопии один месяц, работая в детском доме. Дети дали мне прозвище. Они называли меня "Девушка с бородой".
(Смех)
Ума не приложу, почему. Итак, мы обнаружили, что Африка -- это волшебное место. Огромное небо, огромные сердца, огромный, сияющий континент. Прекрасные, величественные люди. Любой, кто дал что-либо Африке, получил взамен гораздо больше. Эфиопия не только привела меня в восхищение, она избавила меня ото всех предубеждений. В наш последний день в том детском доме мужчина протянул мне своего ребенка и сказал: "Ты сможешь взять с собой моего сына?" Он понимал, что в Ирландии его сын сможет выжить, а в Эфиопии он погибнет. Это произошло в самый разгар ужасного голода. Я отклонил эту просьбу. И это было неприятное, болезненное чувство, но я все-таки отклонил ее. И я никогода не забуду это чувство. И в тот момент для меня началось это путешествие.
В тот момент я превратился в худшее из того, что можно себе представить -- я стал рок-звездой с благотворительной кампанией. Только это ведь не благотворительность, вы согласны? Шесть с половиной тысяч африканцев умирают каждый день от СПИДа -- от болезни, которую можно предотвратить и лечить -- из-за недостатка лекарств, которые мы можем купить в любой аптеке. Это не благотворительность. Это чрезвычайная ситуация. В Африке 11 миллионов сирот, чьи родители умерли от СПИДА. К концу десятилетия их будет 20 миллионов. Это не благотворительность. Это чрезвычайная ситуация. Сегодня и каждый день еще 9 тысяч африканцев будут инфицированы ВИЧ из-за предубеждений и недостатка образования. Это не благотворительность. Это чрезвычайная ситуация. То, о чем мы говорим -- это права человека. Право на то, чтобы жить по-человечески. Просто право на жизнь. А то, что происходит в Африке -- это беспрецедентная угроза человеческому достоинству и равентсву.
Следующий момент, на который я хочу обратить ваше внимание, -- это то, чем эта проблема является, а чем нет. Потому что это не только благотворительность. В центре этого -- справедливость. Это правда. Это не благотворительность, а справедливость. Это действительно так. К сожалению. Потому что мы очень хорошо умеем заниматься благотворительностью. Американцы, так же как и ирландцы, очень хорошо умеют это делать. Даже самые бедные районы жертвуют больше, чем они могут себе позволить. Мы любим давать пожертвования, и мы жертвуем много. Посмотрите на реакцию на цунами. Это вдохновляет. Но справедливость -- это более сложная модель, чем благотворительность. Понимаете, Африка низвергает наше понятие справедливости. Она превращает наше понятие равенства в фарс. Она осмеивает наши добродетельные поступки. Подвергает сомнению наши тревоги. Ставит под вопрос нашу верность делу. Потому что просто невозможно посмотреть на то, что происходит в Африке, и честно и не кривя душой согласиться, что что-либо подобное было позволено в любой другой точке мира.
Как вы слышали в фильме -- в любом другом месте, не здесь. Ни здесь, в Америке, ни в Европе. Кстати, один глава государства, которого вы все знаете, признался мне в этом. Это действительно правда. Абсолютно невозможно, чтобы подобные человеческие потери были спокойно приняты где бы то ни было за пределами Африки. Африка -- это горящий континент. И в глубине души, если бы мы были действительно согласны с тем, что африканцы и мы -- равны, мы бы все гораздо активнее старались потушить этот огонь. Мы стоим вокруг этого пожара с лейками, но тут нужна пожарная бригада.
Видите ли, это не так сильно бросается в глаза, как, скажем, цунами. Это просто безумие, если задуматься. Неужели теперь все должно выглядеть, как боевик, чтобы мы об этом задумались? Медленное затухание бесчисленных человеческих жизней, кажется, для нас не слишком ярко. Катастрофы, которые мы можем предотвратить в реальности, не столь интересны, как те, которые мы могли бы предотвратить в наших мечтах. Смешно, не правда ли? Но я считаю, что такое мышление прерывает интеллектуальное оцепенение в этом зале. Шесть с половиной тысяч смертей в день -- это, возможно, африканский кризис, но тот факт, что это не освещается каждый вечер в новостях, и что мы в Европе и вы в Америке не считаем это чрезвычайной ситуацией -- это наш кризис, я в этом глубоко убежден. Могу поспорить, что несмотря на то, что Африка не находится на передовой линии в войне с террором, вскоре она может там оказаться. Каждую неделю религиозные экстремисты захватывают еще одну африканскую деревню. Они пытаются установить порядок в хаосе. А почему мы не пытаемся?
Нищета порождает отчаяние. Мы все это знаем. Отчаяние порождает насилие. Это мы тоже знаем. В неспокойные времена, не дешевле и не разумнее ли было бы стать друзьями с потенциальными противниками, чем потом защищаться от них? Война с террором тесно связана с борьбой с нищетой. И это не мои слова. Это слова Колина Пауэлла. Теперь, когда военные силы говорят нам, что эту войну невозможно будет выиграть одной только военной мощью, возможно, нам следует прислушаться. Перед нами лежит реальная возможность. Это не реклама и не самообольщение. Проблемы, стоящие перед развивающимися странами, дают нам, гражданам развитых стран, возможность переопределить себя в глазах всего мира. Мы не только изменим жизни других людей, но мы также изменим то, как эти другие люди видят нас. И это может быть очень разумным шагом в эти неспокойные, опасные времена.
Неужели вы не считаете, что даже на чисто коммерческом уровне антиретровирусные препараты являются отличной рекламой западного уровня мастерства и технологий? Неужели нам не к лицу сочувствие? И давайте поговорим начистоту. В определенных частях мира бренд ЕС и бренд США имеют репутацию, оставляющую желать лучшего. Неоновая вывеска шипит и потрескивает. Кто-то швырнул в окно кирпич. Региональные менеджеры начинают нервничать. Никогда прежде нас здесь на Западе так пристально не рассматривали как сейчас. Наши ценности. И есть ли они у нас вообще? Наша надежность. Эти моменты постоянно критикуются остальным миром. Бренду США не помешала бы небольшая полировка. И знаете, я говорю это как фанат. Как тот, кто покупает товары этого бренда. Но задумайтесь. Больше антиретровирусных препаратов -- целесообразная идея. Но это совсем не сложно, по крайней мере, не должно быть.
Но равенство Африки -- это огромная, дорогая идея. Понимаете, масштаб страданий как бы парализует нас и вызывает определенное безразличие. Как же мы можем этому помочь? На самом деле, мы можем помочь гораздо больше, чем мы думаем. Мы не можем решить все проблемы, но те, которые мы можем решить, мы должны решить, я настаиваю. И именно потому, что мы можем их решить, мы обязаны это сделать. Это истинная, добродетельная правда. Это не просто теория. Наше поколение -- это первое поколение, которое может взглянуть в глаза болезням и крайней нищете, взглянуть через океан на Африку и сказать вот эти слова, и сказать серьезно. "Мы не обязаны с этим мириться". "Списывание со счета целого континента -- мы не обязаны с этим мириться".
(Аплодисменты)
И позвольте мне сказать, без следа иронии, до того, как я произнесу это перед сборищем бывших хиппи. Забудьте о 60-х. Мы можем изменить мир. Я и ты, действуя в одиночку, не можем изменить мир. Но мы -- можем. Я действительно верю в это. Верю в людей в этом зале. Посмотрите на фонд Гейтсов. Они делают исключительные, удивительные вещи. Но объединив наши усилия, мы можем действительно изменить мир. Мы можем предотвратить казалось бы неизбежные исходы и изменить качество жизни миллионов людей, которые, если присмотреться, выглядят как мы и чувствуют то же самое. Извините меня за то, что я смеюсь. Но вы выглядите совершенно не так, как вы выглядели в Хэйт Эшбури в 60-е годы.
(Смех)
Но я настаиваю, что вот этот момент -- это момент, для которого вы были созданы. Это -- плоды того, что вы посадили в своих молодые, горячие годы. Идеи, которые вы вынашивали в молодости. Вот это-то и восхищает меня. Все люди в этом зале были рождены специально для этого момента. Именно это я хочу сказать вам сегодня. Большинство из вас начинало как раз с этого -- желания изменить мир, не так ли? И большинство из вас изменило мир -- цифровой мир. И теперь, благодаря вам мы можем изменить также и физический мир. Это факт. Экономисты это подтверждают, а они знают гораздо больше, чем я. Так почему же мы не потрясаем кулаками в воздухе? Наверное потому, что если мы признаем, что мы обязаны что-то сделать по этому поводу, мы будем обязаны это сделать. А это такой головняк. Да, все это равенство -- это такой головняк. Но впервые за всю историю человечества у нас есть необходимые технологии, необходимые ноу-хау, необходимые средства, необходимые лекарства, способные сохранить жизни.
Но есть ли у нас желание? Я очень надеюсь, что ответ тут очевиден, но я не хиппи. И я не большой поклонник теплых сенитиментальных чувств, я не вплетаю цветы в волосы. На самом деле я начинал с панк-рока. Музыканты Clash носили грубые армейские ботинки, а не сандалии. Но я легко распознаю силу. И несмотря на все разговоры о мире и любви на Западном побережье, движение, которое началось здесь, несло в себе силу. Видите ли, идеализм, не подкрепленный действиями, -- это просто мечта. Но идеализм, объединенный с прагматизмом, с закатыванием рукавов и изменением мира, -- это просто удивительно. И очень реально. И очень сильно. И этот дух чувствуется в таких людях, как вы.
В прошлом году в DATA, организации, которую я помог создать, мы запустили кампанию, направленную на мобилизацию этого духа в борьбе со СПИДом и крайней нищетой. Мы называем эту кампанию ONE Campaign (Кампания ОДНОГО). Она основана на нашей вере в то, что действия одного человека могут изменить очень многое, а действия многих людей, объединенных в единое целое, могут изменить мир. И мы считаем, что как раз сейчас -- лучшее время доказать нашу правоту. В истории существуют моменты, когда цивилизация переопределяет себя. Мы верим в то, что сейчас -- как раз такой момент. Мы верим, что именно сейчас может стать тем моментом, когда мир наконец-то решит, что бессмысленные людские потери в Африке больше не допустимы. Это может стать тем моментом, когда мы наконец серьезно отнесемся к изменению будущего большинства людей, живущих на планете Земля.
Скорость нарастает. Чуть кренится, но нарастает. Этот год -- это испытание для нас всех, особенно лидеров стран большой восьмерки, судьба которых действительно решается сейчас, а весь мир наблюдает за этим. В последнее время я разочарован в администрации Буша. В начале они подавали большие надежды в отношении Африки. Они обещали столько удивительных вещей и многие из этих обещаний они выполнили. Но некоторые обещания так и остались невыполненными. Правда в том, что они не чувствуют толчков снизу. Я начинаю понимать причины этого, когда я говорю с американцами и слышу их тревогу по поводу дефицита и финансового благосостояния их страны. Я понимаю. Но мы могли бы обеспечить эти толчки снизу, если бы мы объединились.
Я пытаюсь сказать, и вы можете мне помочь, если вы согласны со мной, что помощь Африке -- это очень выгодная сделка в то время, когда Америке это действительно нужно. Грубо говоря, это вложение принесет огромный доход. Не только в виде спасенных жизней, но и в виде доброй репутации, стабильности и безопасности, которые мы приобретем. И я смею надеяться, что вы сделаете то, о чем я прошу, и мне не придется исключать это из списка моих желаний.
(Смех)
Я надеюсь, что кроме отдельных актов милосердия, вы также скажете политикам поступить справедливо по отношению к Африке, Америке и всему миру. Дайте им свое позволение на то, чтобы потратить политический капитал и ваш финансовый капитал, ваш национальный денежный фонд на спасение жизней миллионов людей. Я хочу, чтобы вы сделали именно это. Потому что нам также нужен ваш интеллектуальный капитал: ваши идеи, ваши умения, ваша изобретательность. И вы, участники этой конференции, находитесь в уникальном положении. Вы изобрели некоторые из технологий, о которых мы говорим, или, по крайней мере, коренным образом изменили то, как они используются. Вместе, вы изменили дух времени с аналогового на цифровой и раздвинули границы возможного. И мы хотим, чтобы вы передали нам эту энергию. Передали нам эту способность мечтать и эту способность осуществлять мечты.
Как я уже говорил, здесь решается судьба двух вещей. Африканского континента, но также и наше осознание себя. Люди начинают это понимать. Новые движения появляются повсюду. Артисты, политики, поп-звезды, священники, генеральные директора, неправительственные организации, союзы матерей, союзы студентов -- множество людей объединяются и работают в рамках программы, о которой я сказал вам чуть раньше, ONE Campaign. Я думаю, что они движимы одной идеей -- то, где вы живете в этом мире, не должно определять, живете ли вы вообще.
(Аплодисменты)
История, как и Бог, наблюдает за тем, что мы делаем. Когда будут писаться книги по истории, я думаю, наш век будет знаменит тремя моментами. Да, наш век будут помнить всего за три вещи. Да, за цифровую революцию. Да, за войну против террора. И за то, что мы сделали или не сделали, чтобы помочь Африке. Кто-то скажет, что мы не можем себе этого позволить. Я считаю, мы не можем позволить не сделать этого. Спасибо, большое спасибо.
(Аплодисменты)
Ну ладно, теперь мои три желания. Те, которые TED пообещал выполнить. Видите ли, если это правда (а я верю в то, что это правда), что цифровой мир, который вы создали, освободил творческое воображение от физических ограничений материи, то это должно быть проще простого.
(Смех)
Мне следует добавить, что сначала этот список желаний был гораздо длиннее. Большинство из них были невыполнимыми, некоторые -- непрактичными, а одно или два -- определенно безнравственными.
(Смех)
В этом бизнесе мы быстро привыкаем к тому, что-то кто-то другой оплачивает наши удовольствия. Ну ладно, итак, желание номер один. Я хочу, чтобы вы помогли создать общественное движение, состоящее из более одного миллиона американских активистов по африканским проблемам. Это мое первое желание. Я верю в то, что это возможно. Несколько минут назад я говорил обо всех гражданских кампаниях, организуемых сейчас. Знаете, много всего происходит. И с помощью этой одной объединяющей кампании моя организация, DATA, и другие группы могут использовать энергию и энтузиазм людей от Голливуда до самого сердца Америки. Мы знаем, что мы можем найти более, чем достаточно энергии для поддержки этого движения. Только нам нужна ваша помощь в этом.
Мы хотим вовлечь всех вас -- церковную Америку, корпоративную Америку, Америку Microsoft, Америку Apple, Америку Coke, Америку Pepsi, Америку ботанов и шумную Америку. Мы не можем себе позволить не реагировать на это и тихо это пережидать. Я верю в то, что если мы создадим движение в один миллион американских сил, нам не смогут отказать. Конгресс прислушается к нам. Мы будем на первой странице плана брифинга Конди Райс, мы окажемся прямо в Овальном кабинете. Если у нас будет один миллион американцев -- я это точно знаю -- которые готовы звонить по телефону, готовы рассылать письма, я абсолютно уверен, что мы действительно сможем изменить курс истории, в буквальном смысле этого слова, Африканского континента. Так что я хочу, чтобы вы помогли организовать это. Я знаю, что Джон Гейдж и Sun Microsystems уже согласились помочь в этом, но мы бы хотели подключить еще многих из вас.
Так, теперь мое второе желание, желание номер два. Я хочу одно упоминание в средствах массовой информации на каждого человека, живущего на менее, чем один доллар в день. Это один миллиард упоминаний. Это может быть на Google, на AOL. Стив Кейс, Ларри, Сергей -- они уже многое сделали. Это может быть на NBC. На ABC. Кстати, сегодня мы встречаемся с ABC по поводу церемонии вручения Оскара. У нас есть фильм Джона Камена из Radical Media. Но нам желательно и необходимо эфирное время, чтобы рассказать о наших идеях. Нам нужно показать американским людям цифры, статистику. Я действительно верю в ту давнюю цитату Трумана, что если мы предоставим американскому народу факты, они поступят правильно. И еще очень важный момент -- это не Салли Стратерс. Это должно описываться как приключение, а не как обуза.
(Видео): Один за одним, они выходят вперед -- медсестра, учитель, домохозяйка. И жизни спасены. Эта проблема огромна. Каждые три секунды умирает человек. Еще три секунды -- еще один. Ситуация настолько тяжела в некоторых частях Африки, Азии и даже Америки, что группы помощи, как при цунами, объединяются в единое целое, действуют как одна группа. Мы можем победить крайнюю нищету, голод, СПИД. Но нам нужна ваша помощь. Еще один человек, письмо, голос означают разницу между жизнью и смертью для миллионов людей. Пожалуйста, присоединитесь к нам. Работайте вместе. Американскому народу выдалась удивительная возможность. Мы можем войти в историю. И мы можем вычеркнуть нищету из истории. Один за одним. Один за одним. Пожалуйста, посетите ONE по этому адресу. Мы не просим у вас денег. Мы просим вашего голоса.
Боно: Итак. Я хочу, чтобы TED действительно показал силу информации. Ее силу переписать правила и изменить жизни, подключив к Интернету каждую больницу, клинику и школу в одной африканской стране. И я хочу, чтобы это была Эфиопия. Я верю в то, что мы можем подключить каждую школу в Эфиопии, каждую клинику, каждую больницу к Интернету. Это мое желание, мое третье желание. Я думаю, это возможно. Я думаю, что в этом зале достаточно денег и мозгов, чтобы это осуществить. И если это мое желание исполнится, это будет просто невероятно. Как я уже говорил, я был в Эфиопии. Это как раз то место, где все это и началось для меня. Мысль о том, что Интернет, который изменил наши жизни, может изменить страну -- и континент -- которые только-только начали использовать аналоговый сигнал, не говоря уже о цифровом, кажется мне просто невероятной. Но это не всегда было так.
Первая междугородная телефонная линия для звонков из Бостона в Нью-Йорк была впервые использована в 1885 году. И всего девятью годами позднее Аддис-Абеба была соединена телефонной линией с Хараром, который находится в 500 километрах. Не многое изменилось с тех пор. Среднее время ожидания на получение телефона в Эфиопии составляет около семи или восьми лет. Но о беспроводной связи тогда никто и не мечтал. В общем, я ирландец и, как видите, я знаю, насколько важны разговоры. Коммуникации очень важны для Эфиопии. Они полностью изменят страну. Медсестры смогут получить лучшее обучение, фармацевты смогут заказывать необходимые лекарства, врачи смогут делиться друг с другом опытом во всех сферах медицины. Подключить их к Интернету -- это просто отличная идея. И это мое последнее желание для вас, участники конференции TED. Еще раз огромное спасибо.
