Лакшми Пратури вспоминает о потеряном искусстве писать письма и делится некоторыми заметками, которые ее отец написал перед смертью. Ее короткая, но затрагивающая беседа может вдохновить вас приложить перо к бумаге.
И я подумала, „Буду говорить о смерти”. Как-будто это сегодняшняя страсть. Но фактически, не о смерти. Она неизбежна, ужасна, но реально, то о чем я хочу говорить, это как я очарована тем наследием, которое люди оставляют после смерти. Это то, о чем я хочу говорить.
Арт Бухвальд оставил свое наследие хумора на видео записи, которая появилась вскоре после его смерти, где он говорит, „Привет! Я Арт Бухвальд и я только-что умер”. А Майк, которого я встретила на Галапагос, поездку которую я выиграла на TED, оставляет записки в киберпространстве, где он ведет хронику своего путешествия сквозь рак. А мой отец оставил мне наследие своего почерка в своих письмах и записной тетради. В последние два года жизни, пока он болел, он наполнил тетрадь своими мыслями обо мне. Он писал о моих сильных качествах, о моих слабостях, и делал ласковые советы для совершенствования, комментируя конкретные происшествия, тем самым подставляя зеркало перед моей жизнью.
После того, как он скончался, я осознала, что больше никто мне не пишет. Писать отруки – исчезающее искусство. Я „за” имейл, и что надо думать пока пишешь, но зачем отказываться от старых привычек из-за новых? Почему бы в нашей жизни не писать письма и обмениваться имейлами? Есть моменты, когда мне хочется обменять все эти годы, когда я была черезчур занята, что бы сесть с папой и побеседовать с ним, и обменять все эти годы на одно объятие. Но слишком поздно. И тогда я вынимаю письма и читаю их, и бумага, к которой прикосалась его рука, в моей руке, и я чувствую связь с ним.
Так что может быть нам всем надо оставить нашим детям наследие ценностей, а не финансового благополучия. Ценить те вещи, в которые сделан личный вклад - книга автографов, письмо испытующее душу. Если доля этой могучей TED публики вдохновилась бы купить красивую бумагу - Джон, она будет рециклированной – и все напишут красивое письмо кому-то, кого любят, мы сможем начать революцию, где наши дети могут пойти на уроки письма.
Так что же я думаю оставить своему сыну? Я собираю книги с автографами, и те из вас, авторы в публике, знайте я буду охотиться за вами - и за CD тоже, Трейси. Планирую пустить в печать мою собственную тетрадь Пока я смотрела как пламя поглощает тело моего отца, я сидела у его погребального костра и писала. Понятия не имею как сделать это, но я решилась собрать его мысли вместе со своими в книгу и оставить эту опубликованную книгу своему сыну.
Мне бы хотелось закончить несколькими строками, которые я написала во время кремации отца. И лингвисты, простите за грамматику, так как я не поглядывала на нее последние 10 лет. Впервые вынула перед тем как приехать сюда. „Картина в раме, пепел в бутылке, беспредельная энергия, заключенная в бутылке, заставляют меня бороться с реальностью, заставляют меня бороться с взрослением. Я слышу тебя и знаю, ты хочешь что бы я была сильной, но сейчас меня засасывает вниз, осажденную, и задыхающуюся в этой бушующей емоциональной стихии, жаждающую очищения души, пытающуюся всплыть еще раз на твердую опору, продолжить борьбу и расцвет, так как учил меня. Твой ободрительный шепот в водовороте моего отчаяния, поддерживает меня и выбрасывает на берег разума, чтобы снова жить и снова любить”. Спасибо.
