О заговоре производителей детских автокресел. Стивен Левитт
Стивен Левитт демонстрирует данные, свидетельствующие о том, что ремни безопасности защищают детей от смерти при автомобильных авариях не менее эффективно, чем детские кресла. Однако, отвечая на вопросы зала, он делает очень важное замечание.
Когда-то в одной стране существовала ужасная болезнь, которой могли заразиться дети. И фактически, среди всех существовавших в этой стране болезней, эта была самой страшной. Она убивала больше всего детей. Но появился замечательный изобретатель, учёный, который придумал лекарство против этой болезни. Но оно было несовершенным. Многие дети по-прежнему умирали, но стало, безусловно, лучше, чем было до этого. Это лекарство было хорошо тем, что оно было бесплатным, практически бесплатным и очень легким в употреблении. Плохо было то, что его нельзя было использовать для маленьких детей и младенцев.
Поэтому, спустя несколько лет, другой учёный — возможно этот учёный не был таким же выдающимся, как его предшественник, однако, он основывался на его изобретении — придумал второе лекарство. И вся прелесть второго лекарства для этой болезни была в том, что его можно было использовать младенцам и годовалым детям. А проблема такого лечения заключалась в его дороговизне, и в сложности применения. И хотя родители прилагали все возможные усилия, чтобы использовать его правильно, почти никому из них, в конце концов, это не удавалось. Кроме того, так как лекарство было таким сложным и дорогим, они стали использовать его только для детей не старше двух лет. И они продолжали использовать существовавшее до этого лекарство для детей старше двух лет.
Так продолжалось некоторое время. Люди были счастливы. У них было два этих лекарства. До тех пор пока у одной матери, ребёнку которой только исполнилось два года, не умер от этой болезни. И она подумал про себя: «Моему ребёнку только исполнилось два года, и до тех пор, пока ему не исполнилось два, я всегда использовала это сложное, дорогое лекарство, вы понимаете, то самое лекарство. А затем ребёнку исполнилось 2 года, и я начала использовать дешёвое и простое средство. И что если...» И она стала размышлять, как и все родители, потерявшие своих детей: «...не могла ли я что-нибудь сделать, например, продолжить использовать то сложное дорогое лекарство?» Она рассказала об это всем остальным и спросила: «Возможно ли, чтобы что-то дешёвое и простое работало также хорошо, как что-то сложное и дорогое?» И люди подумали: «Ты знаешь, ты права. Наверное, не стоит менять лекарство и использовать дешёвое и простое решение.» И правительство — оно услышало и её рассказ, и других людей — решило: «Пожалуй, вы правы, мы должны написать закон. Мы должны запретить это дешёвое и простое средство и никому не позволять использовать его для детей.» И люди были счастливы, они были довольны.
Так продолжалось в течении многих лет, и всё было отлично. Но затем появился скромный экономист, у которого тоже были дети и который использовал дорогое и сложное средство. Но он знал и о существовании дешёвого и простого. Он подумал об этом, и дорогое лекарство не показалось ему таким уж замечательным. Поэтому он решил: «Я мало что знаю о науке, но я хорошо разбираюсь в данных. Может быть, мне стоит взглянуть на данные и проверить, действительно ли дорогое и сложное средство работает лучше, чем дешёвое и простое.» И подумать только! Когда он заглянул в данные, то обнаружил, что дорогое и сложное лекарство ничуть не лучше дешёвого. По крайней мере, для детей старше двух лет — дешёвое лекарство, по-прежнему, не подходило более младшим детям.
И тогда он обратился к людям и сказал: «Я сделал замечательное открытие. Похоже, что мы можем использовать дешёвое и простое решение. И, поступив таким образом, мы сэкономим 300 миллионов долларов в год, которые мы сможем потратить на наших детей по-другому.» Но родители были очень недовольны, они сказали: «Это ужасно! Как дешёвое и простое средство может быть не хуже сложного?» И правительство было очень недовольно, а в особенности конкретные люди, производящие дорогое средство, были очень недовольны, потому что подумали: «Как мы сможем конкурировать с чем-то, по большому счёту, бесплатным? Мы потеряем весь наш рынок.» Люди были очень рассержены и называли его ужасными словами. Тогда он решил, что, возможно, ему стоит покинуть страну на несколько дней, и поискать более разумных, непредвзятых людей в месте под названием Оксфорд. Придти и постараться рассказать им там свою историю.
И вот, так или иначе, я здесь. Это не сказка. Это реальная история о США сегодня, и болезнь, о которой я рассказывал, на самом деле — автотранспортные аварии с участием детей. И, соответственно, бесплатное лекарство — это взрослые ремни безопасности, а дорогое — 300 миллионов в год — детские кресла. И сегодня я хотел бы привести вам некоторые доказательства того, почему я действительно считаю, что для детей старше двух лет на самом деле нет реального преимущества — доказанного преимущества — от автомобильных кресел, несмотря на невероятные усилия потраченные на то, чтобы распространить законы и сделать социально неприемлемым использование ремней безопасности для детей. Затем я расскажу, почему это в действительно правда. И в заключении мы поговорим немного о третьем способе, о другой технологии, которая, возможно, лучше чем всё, что у нас есть, но которая не встречает большого энтузиазма именно потому, что люди настолько в восторге от детских автомобильных кресел.
Итак, часто, когда вы хотите сделать исследование данных, — это целая история. Найти данные сложно. Но оказывается, что в случае «ремни безопасности против детских кресел», такой проблемы нет. Так США хранит данные о каждом несчастном случае со смертельным исходом с 1975 года. Таким образом, для каждой автомобильной катастрофы, в которой погиб хотя бы один человек, у них есть информация обо всех пассажирах. Поэтому если вы ищите данные — они выложены прямо на сайте Национального Управления по Безопасности Движения на Автострадах. Вы можете посмотреть на исходные данные и увидеть, как мало там доказательств преимущества детских кресел для детей старше двух лет. Итак, взглянем на данные. Здесь представлены дети от 2-х до 6 лет — никто не использует детские кресла после 6 лет, поэтому не с чем сравнивать. Из детей, которые не пристёгиваются, 29.3% в авариях, при которых погибает хотя бы один человек, являются тем самым единственным погибшим. Если ребёнок в детском кресле, погибают 18.2%. Если они пристёгнуты плечевым и поясным ремнями безопасности, согласно исходным данным, погибают 19.4%. И, что интересно, если они пристёгнуты только плечевым ремнём, погибают 16.7%. В действительности, теория говорит нам, что только плечевой ремень безопасности должен быть хуже, чем плечевой и поясной ремни безопасности. Этот факт напоминает нам о том, что когда вы имеете дело с исходными данными, сотни переменных могут оказывать косвенное влияние на изучаемый факт.
Поэтому мы поступили следующим образом — и это, на самом деле, представление той же информации, но в виде более понятных картинок. Итак, желтый столбец обозначает детские кресла, оранжевый столбец — плечевой и поясной ремни. Красный — только плечевые ремни. И всё это по сравнению с отсутствием всякой защиты. Чем выше столбец, тем лучше. Так вот. Это просто данные, которые я до этого показывал, так? И нам нужен самый высокий столбец. Вы контролируете основные параметры: насколько сильной была авария, на каком сиденье сидел ребёнок и т.п. Возраст ребёнка. И это то, что показывает средний набор столбцов. И как вы можете заметить, только плечевые ремни безопасности начинают выглядеть хуже, после такой поправки. И, наконец, последний набор столбцов, учитывает все возможные параметры аварии, которые вы только способны представить. 50, 75, 100 различных характеристик аварии.
Мы видим, что детские сиденья и плечевые и поясные ремни, когда речь идёт о спасении жизни, выглядят совершенно одинаково. Границы стандартных ошибок вокруг этих оценок также достаточно малы. И это верно не только в целом. Результат устойчив независимо от того, на что вы смотрите. Интересно и то, что при лобовых столкновениях, когда машина прямо врезается во что-то, мы видим, что, на самом деле, детские сиденья немного лучше. И я решил, что это неспроста. Для того, чтобы детское сиденье одобрили, нужно соответствовать определённых федеральным стандартам. Все они предусматривают тест на прямое лобовое столкновение. Но если посмотреть на другие типы аварий, например, удар в заднюю часть машины, то оказывается, что детские кресла уже не так хороши. И я решил, что это потому, что они оптимизированы под проверки. Как мы всегда и ожидаем, люди оптимизируют всё в соответствии с утверждёнными стандартами того, какой должна быть эффективная машина.
Вы можете возразить: «Да, но детские сиденья стали со временем гораздо лучше.» И если мы посмотрим на последние аварии — весь набор данных охватывает почти 30 лет — мы не увидим этого в последних авариях. Новые детские кресла намного, намного лучше. Но на самом деле, в недавно произошедших авариях плечевой и поясной ремни безопасности, в действительности, оказываются даже лучше, чем детские кресла. Мне отвечают: «Да ну, это невозможно. Так просто не может быть.» И в доказательство тому, если вы спросите родителей, они отвечают: «Но детские кресла ведь такие дорогие и сложные, и у них же целая куча всяких застёжек. Как они могут быть не лучше ремней безопасности, если они такие дорогие и сложные?!» Весьма интересную разновидность логики, как мне кажется, используют люди. Есть другая логика, они говорят: «Хорошо, но ведь правительство не заставило бы нас использовать их, если бы они не были намного лучше.»
Но вот что интересно, уверения правительства в необходимости их использования не имеет под собой, в действительности, больших оснований. На самом деле, они основаны на отчаянных требованиях родителей, чьи дети погибли после того, как им исполнилось 2 года, именно это привело к принятию всех этих законов, а совсем не данные статистики. Мы не можем, я думаю, продолжать дальше наш рассказ, опираясь на эту абстрактную статистику. И вот, когда у меня на ужине были друзья, я спросил — у нас был пикник — я спросил их, как бы они мне посоветовали доказать своё предположение. Они ответили: «Почему бы тебе не провести несколько краш-тестов?» И я ответил: «О! Отличная идея.» И мы действительно заказали несколько краш-тестов. И вот что оказалось, когда мы начали обзванивать независимые компании, проводящие краш-тесты, по всей стране, ни одна из них не хотела проделать наш краш-тест, потому что, как они отвечали — кто-то явно, кто-то не совсем явно — «Весь наш бизнес существует за счёт производителей детских автокресел. Мы не хотим рисковать и портить с ними отношения, сравнивая ремни безопасности и детские кресла.»
Но, в конце концов, одна компания согласилась. При условии анонимности, они сказали, что с радостью проделают для нас этот тест. Итак, анонимность и 1500$ за каждое разбитое сиденье. И вот мы прибыли в Буффало, Нью-Йорк, а предыстория этого такая. Это специальные куклы для краш-тестов, ожидающие своей очереди. И вот как затем происходит краш-тест. В том месте они, на самом деле, не разбивают целую машину, как вы понимаете — разрушение целой машины того не стоит. Поэтому у них есть многоместные сиденья и они пристёгивают детское кресло и ремень безопасности к нему. Я просто хочу, чтобы вы на это взглянули. И, мне кажется, это даст вам хорошее представление о том, почему родители думают, что детские сиденья так хороши. Посмотрите на ребёнка в детском кресле. Разве он не выглядит довольным, готовым ехать, как будто он сможет пережить всё что угодно? А если вы, затем, посмотрите на ребёнка на заднем кресле. Кажется, что он уже задыхается ещё до того, как произошло столкновение. Когда вы смотрите на это, трудно поверить, что с ребёнком на заднем сиденье не произойдёт ничего плохого, когда он попадёт в аварию. Итак, сейчас случится авария, в которой они собираются ударить эту штуку прямо об стену на скорости 50 км/ч и посмотреть, что получится. Смотрим?
Итак, давайте посмотрим, что произошло. Это куклы трёхлетних детей, кстати. Так вот — это детское кресло. Теперь обратите внимание на 2 вещи. Посмотрите, как голова наклоняется вперёд и практически ударяется о колени. Так происходит в детском кресле. И посмотрите, как детское кресло подлетает в воздух при отдаче. Детское кресло двигается во все стороны. Заметьте для себя две вещи. Это детское кресло установил человек, который устанавливал 1000 детских кресел и точно знает, как это делать. И, кроме того, эти многоместные сиденья, оказывается, лучше всего подходят для установки детских кресел. Гладкая спинка делает установку гораздо проще. Таким образом, этот тест во многом разработан специально для детских кресел. Так вот, ребёнок перенёс эту аварию очень хорошо.
Согласно федеральным стандартам, нужно набрать меньше 1000 баллов, чтобы детское кресло, испытывавшееся в аварии, было одобрено. В неких метрических единицах, которые сейчас не важны. В этой аварии итог был бы около 450 баллов. И это детское кресло, которое, на самом деле, лучше среднего детского кресла согласно "Consumer Reports" [журнал союза потребителей], действительно показало себя неплохо. Посмотрим теперь на ребёнка в той же аварии, но пристёгнутого ремнём. На самом деле, он едва ли двигается по сравнению с другим ребёнком. Забавно то, что камера работает просто ужасно потому, что они установили её только для съёмки детских кресел. И они, в действительности, даже не могут подвинуть камеру так, чтобы вы смогли увидеть ребёнка при отскоке. Так или иначе, оказалось, что во втором случае трехлетние ребёнок пострадал больше. И он набрал около 500 баллов по той шкале, с которой вы уже знакомы, т.е больше чем в прошлый раз. Однако, если бы вы пришли с результатами этой аварии к федеральному правительству и сказали: «Я изобрёл новое детское кресло. Я хочу, чтобы вы одобрили его для продаж.», — то они ответили бы: «Это замечательное новое детское кресло, оно работает отлично.» Оно набрало только 500 баллов, в то время как могло бы целых 1000. И этот ремень безопасности прошёл бы на ура и стал бы одобренным детским креслом.
Это, отчасти, предполагает, что не столько люди неправильно устанавливают их детские кресла, и тем самым подвергают детей риску, а просто, по сути, детские кресла не так хороши. Итак, вот авария. Теперь они синхронизированы. Как вы можете убедиться, эпизод с детским креслом длится дольше — после столкновения оно приходит в состояние покоя гораздо дольше, и в то же время ребёнок, пристёгнутый ремнём, двигается гораздо меньше. А теперь я покажу вам аварию с участием шестилетней куклы. Шестилетний в детском кресле и, оказывается — это выглядит ужасно, но это замечательно. Так выглядят 400 баллов, OK? Т.е. ребёнок пережил бы аварию хорошо. Ничто из этого не стало бы проблемой для ребёнка. И, с другой стороны, вот пристёгнутый ремнём шестилетний, и, на самом деле, они движутся, смотрите, почти синхронно в одну и ту же точку одновременно. Таким образом, для шестилетнего ребёнка, детское кресло абсолютно ничего не улучшило.
Это тоже, в некотором роде, доказательство. Один учёный раскритиковал меня, сказав: «Ты никогда не сможешь опубликовать исследование с N равным 4, имея в виду, что было всего 4 аварии. И я ответил ему: «Как насчёт N равного 45 004?» Потому что у меня есть данные о других 45 000 реальных автомобильных авариях. И я подумал, забавно, что идея использовать реальные аварии, как многие экономисты и считают правильным делать, на самом деле, редко приходит в голову учёным. Они предпочли бы использовать лабораторию, и разглядывать очень несовершенных кукол для тестов, чем 30 лет данных о настоящих авариях, которые мы с вами видели, с детьми и детскими креслами.
И, мне кажется, разгадка этого феномена в том, что есть гораздо лучшее решение, от которого никто не приходит в восторг, потому что все так довольны тем, как детские кресла в принципе должны работать. И если вы подумаете об этом с конструкторской точки зрения, о том, чтобы сделать шаг назад и сказать: «Я просто хочу защитить детей на заднем сиденье.» Я не думаю, что кто-нибудь в этом зале сказал бы: «Нет, правильнее начать так. Сначала сделаем замечательный ремень безопасности для взрослых, а потом сделаем эту огромную хитроумную штуку которую вы должны будете привязать к нему, как букет ромашек.» Я хочу сказать, почему бы не начать... — в любом случае, кто сидит на заднем сиденье кроме детей? Действительно, сделать что-то вроде этого, я точно не знаю, сколько это может стоить, но я не вижу причины, почему это было бы дороже, чем обыкновенное автомобильное сиденье. Это, на самом деле, просто — как видите, оно складывается — эта штука за сиденьем. Т.е. это обычно взрослое сиденье, и затем вы загибаете его вниз, и ребёнок садится сверху, то есть оно встроенное. Мне кажется, это не должно быть слишком дорогим решением, и оно должно работать лучше, чем то, что у нас есть сейчас.
Таким образом вопрос в том, можем ли мы надеяться на появление чего-то подобного, что предположительно спасло бы много жизней? И я думаю ответ, наверное, содержится в истории. Ответ и на то, почему детские кресла стали так успешны, и на то, почему это решение может быть или не быть применено, содержится в истории, которую рассказал мне мой отец о времени, когда он был врачом в ВВС США в Англии. И это было уже давным-давно. Вам разрешалось делать то, что сегодня уже запрещено. Так вот, к моему отцу приходили пациенты, которые, на его взгляд, не были на самом деле больны. И у него была большая банка полная плацебо [безвредное вещ-во, похожее на таблетку], которое он им давал и говорил при этом: «Приходи через неделю, если не полегчает.» Вот, и большинство из них никогда не возвращались, но некоторые всё-таки приходили обратно. И когда они возвращались, он, по-прежнему считавший, что они не больны, давал им другую банку с плацебо. В этой банке были огромные лошадиные пилюли. Их было практически невозможно проглотить. И это, на мой взгляд, прямая аналогия с детскими сиденьями. Люди смотрели на них и говорили: «Мужик, эта штука такая огромная, и её так трудно проглотить. Если это не сможет мне помочь, то что вообще сможет?!»
И, оказывалось, что большинство людей после этого не возвращались, потому что помогало. Но, время от времени, находился пациент, убеждённый, что он болен, и он приходил снова. И мой отец доставал третью банку с пилюлями. И та банка была с пилюлями, как он сказал, самыми крошечными пилюлями, которые он только сумел найти. Настолько маленькими, что их еле-еле можно было разглядеть. И он говорил: «Послушай, я знаю, что давал тебе ту огромную пилюлю, ту сложную, тяжело проглатываемую, но теперь у меня есть другая, настолько сильная, что она действительно маленькая, крошечная, почти невидимая. Она почти как эти пилюли, которые ты даже не можешь разглядеть.»
И оказалось, никогда, ни разу за всё время, после того как мой отец давал эту действительно крошечную пилюлю, никто не возвращался с жалобами на болезнь. Поэтому мой отец всегда считал это доказательством того, что эта маленькая, крошечная, сильная пилюля имела максимально возможный плацебо эффект. И, в некотором роде, если это правдивая история, я думаю, встроенные детские кресла довольно скоро, как вы увидите, станут повсеместно распространены. Другое возможное заключение — может быть, после трёх посещений моего отца, отправляемый домой с плацебо, он по-прежнему чувствовал себя больным, и он пошёл и нашёл другого доктора. И это также очень даже возможно. И в этом случае, я думаю, мы застрянем с традиционными детскими креслами ещё надолго. Большое спасибо.
(Аплодисменты)
Вопрос из аудитории: Я только хотел спросить, когда мы пристёгиваемся, мы не обязательно делаем это для того, чтобы избежать гибели, но и чтобы избежать серьёзных повреждений. Вы использовали данные о фатальных исходах. Они не отражают статистику серьёзных повреждений. Есть ли какие-либо данные, демонстрирующие, что детские кресла действительно менее эффективны или только не более эффективны, чем ремни безопасности при серьёзных повреждениях? Потому как это бы подтвердило ваше предположение.
Да, это отличный вопрос. И в своих данных и других базах данных я исследовал аварии в Нью-Джерси. Я нашёл лишь незначительную разницу в статистике повреждений. В моих данных, статистически не значима разница между детскими креслами и плечевыми и поясными ремнями. В данных Нью-Джерси, отличающихся от моих потому, что это аварии не только со смертельными случаями, а вообще все аварии в Нью-Джерси, которые были зарегистрированы. Оказалось, что есть 10% разницы в повреждениях, хотя, как правило, это небольшие повреждения. Теперь, что интересно, я должен сказать это в качестве оговорки, есть медицинская литература, с которой очень трудно работать по этим другим данным, которые предполагают, что детские кресла значительно лучше.
И они используют абсолютно иную методологию. После аварии, они получают от страховых компаний имена людей, попавших в аварию, и они звонят им по телефону, и спрашивают их, что случилось. И я действительно пока ещё не могу разрешить свои сомнения на это счёт. Я хотел бы поработать с этими медицинскими исследователями, чтобы попытаться понять, откуда могут появляться такие различия, которые находятся в совершенном несоответствии друг с другом. Но это, очевидно, важный вопрос. Вопрос даже в том, достаточно ли серьёзных повреждений для того, чтобы кресла стали экономически эффективны? Это хитрый вопрос. Даже если они правы, не ясно, действительно ли кресла рентабельны.
