В этом глубоко личном выступлении Берри Шварц задается вопросом: "Как нам поступать по совести?" В соавторстве с Кеннетом Шарпом, он представляет нашему вниманию истории, иллюстрирующие разницу между следованием правилам и по-настоящему мудрым выбором.
Прежде всего, хочу поблагодарить всех вас. И хочу представить вам моего соавтора, дорогого друга и со-учителя. Кен и я работаем вместе вот уже почти 40 лет. Перед вами Кен Шарп.
(Аплодисменты)
Итак, бытует среди людей - так считаю я и большинство тех, с кем я общаюсь - некая коллективная неудовлетворенность положением дел и тем, как работают организации. Учителя ничему не могут научить наших детей. Врачи не знают, кто мы такие, и у них нет на нас времени. Мы определенно не можем доверять банкам, и определенно не доверяем брокерам. Они практически развалили финансовую систему. И даже когда мы работаем сами, то слишком часто мы вынуждены выбирать между тем, чтобы делать правильно и тем, что ожидаемо, тем, что требуется, или тем, что приносит прибыль. Куда ни погляди, во всех случаях без исключения мы волнуемся, что те, от кого мы зависим, совершенно в нас не заинтересованы. Или, если они и заинтересованы, мы переживаем, что они знают нас недостаточно, чтобы понять, что им нужно делать, чтобы позволить нам защитить наши собственные интересы. Они нас не понимают. У них нет времени, чтобы познакомиться с нами.
Есть два вида реакции, к которым мы прибегаем в случае такой общей неудовлетворенности. Если что-то не работает должным образом, то первая реакция такая: давайте создадим новые правила, давайте напишем список подробных методик, чтобы гарантировать, что люди поведут себя надлежащим образом. Дадим учителям сценарии, чтобы они следовали им в классе, так что, даже если они не понимают, что делают, и их ничуть не заботит благосостояние наших детей, если они будут следовать этим сценариям, наши дети получат образование. Дайте судьям список обязательных приговоров устанавливаемых за преступления, чтобы у них не возникало необходимости следовать собственным профессиональным суждениям. Вместо этого, все, что им будет нужно сделать, это посмотреть по списку, какой приговор полагается за какое преступление. Установить лимиты процентов, которые могут взиматься кредитными компаниями, а также лимиты штрафов, которые они могут наложить. Все больше и больше правил, чтобы защитить нас от безразличного, равнодушного роя организаций, с которыми нам приходится иметь дело.
Или -- или возможно "и" -- в дополнение к правилам давайте посмотрим, может, удастся придумать такие хитрые меры поощрения, чтобы даже если кто-то не хочет действовать в наших интересах, чтобы в их интересах было защищать наши интересы -- волшебные меры поощрения, которые заставят кого-то поступать правильно из соображений чистого эгоизма. Давайте дадим бонусы учителям, если дети, которых они учат, показывают хорошие результаты в больших тестах, которые мы используем для оценки качества нашей системы среднего образования.
Правила и меры поощрения -- кнуты и пряники. Мы приняли кучу распоряжений для урегулирования индустрии финансов в ответ на недавний крах. Тут и Акт Додда-Френка, и новое агентство защиты прав потребителей финансовых услуг, которое временно управляется из-за кулис госпожой Элизабет Воррен. Может быть, эти правила и вправду улучшат поведение этих финансовых корпораций. Посмотрим. Кроме этого, мы пытаемся придумать меры поощрения для работающих в финансовой индустрии, которые бы подогревали их заинтересованность в том, чтобы служить долговременным интересам их собственных компаний, вместо обеспечения сиюминутной выгоды. Так что если мы найдем правильные меры поощрения, они будут поступать правильно -- как я сказал -- эгоистично, а если мы придумаем еще и новые правила и предписания, то мы себя таким образом обезопасим. Кен [Шарп] и я знаем точно, что банкиров надо обуздать. Если какой-то урок извлечен из финансового краха, то именно вот этот урок.
Но мы считаем, и доказываем в нашей книге, что нет такого списка правил, каким бы он ни был детальным, каким бы ни был конкретным, и как бы ни отслеживали его применение, и как бы ни приводили в исполнение, не существует такого списка правил, который бы нас привел туда, куда нам нужно. Почему? Потому что банкиры - умные люди, и, как вода, они найдут дырочку в любом списке правил. Вы сочиняете список правил, в котором гарантируется, что та конкретная причина, по которой вся финансовая система чуть не рухнула, никогда больше не повторится. И более чем наивно полагать, что если вы устранили эту причину финансового краха, то вы устранили все возможные его причины. Это вопрос времени - дождаться следующего краха и недоумевать, как же мы по глупости не додумались защититься от этого.
То, что нам действительно очень нужно, более чем, или вместе с более разумными правилами а также разумными мерами поощрения, - нужна добродетель нужны моральные качества, нужны люди, которые захотят поступать правильно. И в частности, добродетель, необходимая более всех прочих, это та, которую Аристотель назвал житейской мудростью. Житейская мудрость есть нравственная воля поступать правильно и нравственный навык понимания, что есть правильный поступок. Аристотелю было интересно смотреть, как работали ремесленники. И его восхищало, как они импровизировали и создавали новые решения для новых проблем -- проблем, которых они не могли предвидеть. В одном примере, он видит, как каменщикам работавшим на острове Лесбос, потребовалось измерить круглые колонны. Если задуматься об этом, ясно, что трудно измерить круглые колонны линейкой. Что же они придумали? Они изобрели новое решение проблемы. Они изобрели гнущуюся линейку, то, что мы сейчас называем мерной рулеткой - гибкую мерку, меру, которая гнется. И Аристотель сказал: "Полезно иногда при конструировании круглых колонн иметь гибкую меру". И еще Аристотель сказал, что при общении с окружающими мы тоже должны пользоваться гибкой мерой.
Общение с окружающими требует такой гибкости, которая не может быть предусмотрена в правилах. Умные люди знают, когда и как быть гибкими. Умные знают, как импровизировать. Я и мой соавтор Кен считаем, что они, как джазовые музыканты своего рода, правила -- это как партитура, от нее можно отталкиваться, а потом танцевать вокруг нот на странице, находя оптимальную комбинацию для этого конкретного момента и для этих конкретных музыкантов оркестра. То есть для Аристотеля такая вот гибкая мера, подбор исключения из правил и импровизиация, которой пользуются ремесленники, это как раз то, что требуется, чтобы быть умелым нравственным ремесленником. И при общении с людьми почти все время нужна вот именно такая гибкость. Умный знает, когда быть гибким. Умный знает, когда импровизировать. И, что важнее всего, умный использует гибкость и импровизацию для хорошего дела. Если вы - гибкий импровизатор, служащий в основном собственным интересам, то вы грубо манипулируете людьми. Поэтому важно, чтобы практика гибкости была направлена на общественное благо, а не на личную выгоду. Так что воля к правильным поступкам так же важна, как и нравственный навык импровизации и нахождения исключений из правил. Вместе они представляют собой житейскую мудрость, которую Аристотель считал главной добродетелью.
Я вам приведу пример житейской мудрости в действии. Рассмотрим случай с Майклом. Майкл - молодой парень. У него была довольно низкооплачиваемая работа. Он содержал жену и ребенка, ребенок его ходил в приходскую школу. А потом Майкл потерял работу. Он был в ужасе, что не сможет прокормить семью. Как-то вечером он выпил лишнего и ограбил водителя такси -- отнял 50 долларов. Ограбил, угрожая пистолетом. Игрушечным пистолетом. Его поймали, судили, и вынесли приговор. По правилам мер наказания в Пенсильвании, подобное преступление карается минимальным наказанием - лишением свободы сроком на 2 года, то есть 24 месяца. Судья по делу Майкла, Лоис Форер, считала, что это неразумно. Майкл ранее не совершал преступлений. Он был ответственным мужем и отцом. И он был доведен до отчаянья. Требуемое наказание разрушило бы семью, и только. И она пошла на импровизированное наказание - 11 месяцев. И кроме того, Майкла каждый день отпускали работать. Ночь он проводил в тюрьме, днем работал. Так он и жил. Отбыл наказание. Он был восстановлен в правах и нашел новую работу. И семья воссоединилась.
И уже казалось, что это дорога к достойной жизни и счастливый конец истории про мудрую импровизацию мудрой судьи. Но выяснилось, что прокурору не понравилось, что судья Форер проигнорировала правила мер наказания и придумала как бы свои, и он подал апелляцию. И потребовал минимального наказания за вооруженное ограбление. В конце концов, у Майкла был игрушечный пистолет. Обязательное минимальное наказание за вооруженное ограбление составляет пять лет. Прокурор выиграл апелляцию. Майкла приговорили к пяти годам заключения. Судья Форер была вынуждена подчиниться закону. Кстати, апелляция была принята поле того, как Майкл отбыл наказание, он был на свободе, работал, и содержал семью. И он снова сел в тюрьму. Судья Форер сделала то, что от нее требовали, а затем она ушла в отставку. А Майкл пропал. Вот пример и житейской мудрости, и попрания житейской мудрости правилами, которые призваны улучшать положение дел.
Теперь рассмотрим случай с мисс Дюи. Мисс Дюи - учитель младших классов в школе в штате Техас. Однажды она слушала консультанта, который пытался помочь учителям повысить результаты тестов учеников для того, чтобы школа получила элитную категорию по количеству детей, успешно сдающих тесты. Все школы в Техасе соревнуются за прохождение этих рубежей, и есть система бонусов и других поощрительных мер в случае, если ваша школа вышла вперед других. Вот какой совет дал консультант: Первое: не тратьте время на детей, которые успешно сдадут тест независимо от вашего участия. Второе: не тратьте время на детей, которые не смогут сдать тест независимо от вашего участия. Третье: не тратьте время на детей, которые пришли в школьный округ слишком поздно, и их результаты поэтому не будут засчитаны. Сосредоточьте все свое время и внимание на тех детях, которые в промежутке - так называемых "промежуточных детях", которым ваше участие, возможно, поможет дотянуться до проходного балла в тестах. Мисс Дюи слушала это и качала головой от отчаянья, а ее коллеги подбадривали друг друга и одобрительно кивали головами, как будто речь шла о футбольной игре. Мисс Дюи, однако, пошла в учителя совсем не за этим.
Кен и я не наивны, и мы понимаем, что правила необходимы. И поощрительные меры тоже. Людям надо зарабатывать на жизнь. Но проблема в том, что, когда мы опираемся на правила и меры поощрения, они деморализуют профессиональную деятельность. И они деморализуют профессиональную деятельность двояко. Во-первых, они деморализуют людей, которые занимаются данной деятельностью. Судья Форер ушла в отставку, мисс Дюи совершенно подавлена. Во-вторых, они деморализуют эту деятельность. Деморализована сама работа и те, кто её выполняют. И появляются люди, при манипулировании поощрительными мерами с целью заставить поступать правильно -- появляются люди, пристрастившиеся к постоянным поощрениям. То есть, иначе говоря, появляются люди, которые готовы работать только за дополнительное вознаграждение.
Самое удивительное в этом то, что психологи знают об этом вот уже 30 лет. Психологи знали про отрицательные последствия постоянных поощрительных мер целых 30 лет. Мы знаем, что, если поощрять детей за рисование картинок, дети перестают увлекаться рисованием как таковым, и интересуются только поощрением. Если поощрять детей за чтение книг, дети перестают интересоваться книгами, а интересуются только толщиной книг. Если награждать учителей за проходные баллы детей, они теряют интерес к преподаванию и интересуются только подготовкой к тестам. Если награждать врачей за большее количество операций - как при нынешней системе - они и будут делать больше. Если наградить врачей за меньшее количество - они будут делать меньше. Мы хотим, конечно, чтобы врачи делали столько операций, сколько необходимо, и делали их по обоснованным причинам, то есть таким, которые служат благосостоянию пациентов. Психологи знают об этом уже несколько десятков лет, и пора уже политикам начать сосредотачиваться и прислушиваться к психологам, а не только к положению дел в экономике.
А положение дел может быть иным. Мы думаем, - Кен и я - что есть причины для надежды. Мы обнаружили группу людей во всех вышеперечисленных областях, которых мы назвали "осторожные разбойники". Это люди, которые, вынужденные действовать в рамках системы, предполагающей следование правилам и создание мер поощрения, находят пути в обход правил, находят способы ниспровергнуть правила. Есть учителя, которым выданы сценарии, и они знают, что по этим сценариям дети ничему не научатся. И они следуют сценариям, но в ускоренном темпе, и выигрывают время, в которое они успевают преподавать так, как это действительно эффективно. Это обычные люди, и они достойны восхищения, но они не могут долго продолжать действовать так в системе, которая либо выкорчует их с корнем, либо смелет в муку.
Так что "осторожные разбойники" хороши, но трудно себе представить разбойника, который бы продолжал свое дело бесконечно. Больше надежды на людей, которых называют преобразователями систем. Это те, кто старается не идти в обход правил и положений системы, но изменить саму систему, и мы знаем несколько таких людей. Один из них - судья по имени Роберт Рассел. Как-то раз он работал с делом Гарри Петенгилла. Петенгилл - 23-летний ветеран, который собирался стать профессиональным военным, но после тяжелой травмы спины в Ираке был вынужден уволиться по состоянию здоровья. Он был женат, ожидал третьего ребенка, помимо болей в спине он страдал от пост-травматического стресса и повторяющихся кошмарных сновидений. И он начал употреблять марихуану для облегчения некоторых симптомов. Из-за травмы спины он мог работать только неполный рабочий день - и этого было недостаточно, чтобы кормить и содержать семью. И он начал торговать марихуаной. И был арестован в ходе наркорейда. Семью выселили из квартиры, и система социального обеспечения грозилась отнять у него детей.
В обычных обстоятельствах при соблюдении правил у судьи Рассела не было бы иного выбора, как приговорить Петенгилла к тюремному заключению как торговца наркотиками. Но судья Рассел нашел альтернативу. Потому что суд был особенный. Это был суд по делам ветеранов. Суд ветеранов был первым в своем роде в Соединенных Штатах. Судья Рассел создал суд ветеранов. Это был суд исключительно для ветеранов, преступивших закон. И создан он был именно потому, что обязательные законы вынесения приговоров лишали судебные решения здравого смысла. Никто не хочет, чтобы ненасильственные нарушители -- в особенности ветераны -- оказывались в тюрьме. Они хотели изменить что-то в системе, которую мы знаем как "вращающиеся двери" системы уголовного правосудия. Суд ветеранов обращался с каждым нарушителем как с человеком, пытался вникнуть в суть проблемы, пытался предпринять ответные меры, которые бы помогли при реабилитации, и не забывали о них после вынесения приговоров. Они курировали нарушителей, следили за выполнением совместно выработанных планов, с тем чтобы люди могли справиться.
В 22 городах существуют такие суды ветеранов. Почему идея получила распространение? Вот одна из причин: на февраль нынешнего года судья Рассел рассмотрел 108 дел в этом суде ветеранов, и из этих 108 человек, угадайте, сколько из них пошли сквозь "вращающиеся двери" судебной системы в тюрьму? Ни один. Ни один человек. Всякий захочет присмотреться к системе уголовного правосудия, показывающей такие успехи. Перед вами преобразователь системы, и это заразительный пример.
Вот, например, банкир, он создал местный коммерческий банк, который стимулировал - я знаю, поверить в это трудно - банкиров, которые там работали, работать на благо своих беднейших клиентов. Банк финансировал возрождение этого практически умирающего района. И хотя получатели ссуд были группой риска, по обычным стандартам, уровень невыполнения кредитных соглашений был очень низким. Банк оказался рентабельным. Банкиры работали с получателями ссуд. Они не перепродавали выданные ссуды. Они обслуживали кредиты. Они следили за тем, чтобы получатели ссуд вовремя платили. Баковское дело не всегда было таким, как его сейчас описывают в газетах. Даже Голдман Сакс когда-то обслуживал клиентов, до того, как превратиться в организацию, обслуживающую только самое себя. Да, банковское дело не всегда было таким, да оно и не обязано таким быть.
Подобные примеры есть и в медицине - врачи в Гарварде, пытающиеся преобразовать медицинское образование, чтобы не происходило некой этической эрозии, утраты эмпатии, что характеризует большинство студентов-медиков в ходе их образования. А способ такой: студентам-медикам третьего курса поручают пациентов, которых они ведут целый год. Так что пациенты - это не системы органов, и не болезни, а люди, живые люди. Чтобы стать настоящим врачом, надо лечить больных людей, а не просто болезни. Вдобавок, присутствует большое количество коллегиального общения, менторства одних студентов другими, и всех студентов - врачами, а в результате, будем надеяться, мы получим поколение врачей, у которых есть время на людей, которых они лечат. Посмотрим.
Еще есть много подобных примеров. Каждый из них показывает, что есть возможность построить и укрепить характер и сохранить верность профессии её действительной миссии, тому, что Аристотель называл истинным назначением. Кен и я считаем, что это как раз то, чего хотят профессионалы. Люди хотят, чтобы им было позволено быть добродетельными. Они хотят, чтобы им разрешили поступать по совести. Они не хотят чувствовать, что им необходимо принимать душ, чтобы смыть с себя моральную грязь каждый день, когда они возвращаются с работы.
Аристотель считал, что житейская мудрость и есть ключ к счастью, и он был прав. Существует много психологических исследований о том, что делает людей счастливыми, и два фактора возникают практически в каждом исследовании - я знаю, что вас всех это шокирует - два фактора, наиболее важные для счастья, - это любовь и работа. Любовь - успешное управление отношениями с близкими другими людьми, с которыми вы постоянно общаетесь. Работа: принятие участия в деятельности, которая имеет смысл и приносит удовлетворение. Если у вас это есть - близкие отношения с людьми и работа, имеющая смысл и приносящая удовлетворение, вам мало что еще нужно, по большому счету.
Чтобы хорошо любить и работать, нужна мудрость. Правила и меры поощрения не расскажут вам, как быть хорошим другом или хорошим родителем, как быть хорошим супругом, как быть хорошим врачом, хорошим адковатом, или хорошим учителем. Правила и меры поощрения не являются заменителем мудрости. В самом деле, считаем мы, нет замены для мудрости. А житейская мудрость не требует героического самопожертвования от тех, кто ее практикует. Она дает нам волю и умение поступать по совести - делая это для окружающих - житейская мудрость также дает нам волю и умение поступать по совести - для нас самих.
