Во время конференции TEDxWarwick журналист Мустафа Акюл рассказывает о том, как некоторые местные культурные обычаи (например покрывание головы платком) стало популярно связывать с символами веры в исламе. Не стала ли общая идея исламской веры в мире фокусироваться на традициях, а не на изначальных основах веры?
Несколько недель назад мне удалось посетить Саудовскую Аравию. И первое, что я хотел сделать, будучи мусульманином, поехать в Мекку и посетить Каабу: величайшую святыню ислама. И я это сделал: я надел мои ритуальные одежды, я пошел в священную мечеть, я молился, я соблюдал все ритуалы. И в то же время, помимо всей духовности, в Каабе я заметил один бытовой момент, который меня заинтересовал. Там не было разделения по половому признаку. Другими словами, мужчины и женщины молились вместе. Они были вместе, совершая таваф - ритуальный обход против часовой стрелки вокруг Каабы. Они был вместе во время молитвы.
И если вы удивляетесь, почему это может вызвать интерес, то вам нужно посмотреть на всю остальную Саудовскую Аравию, потому что это страна, в которой существует строгое разделение по половому признаку. Другими словами, мужчины не могут находиться находиться в одном и том же физическом пространстве с женщинами. Забавно, как я это заметил. Я ушел из Каабы, чтобы перекусить в деловом районе Мекки. Я направился в ближайший Бургер Кинг. И я зашел туда - и заметил, что там был мужской зал, который был тщательно отделен от женского зала. И мне нужно было платить, заказывать и есть в мужском зале. Это забавно, - подумал я, - ты можешь общаться с противоположным полом в священной Каабе, но не в Бургер Кинге.
Какая нелепость. Это парадоксально, и говорит о многом. Потому что Кааба и ритуалы, связанные с ней, это пережитки самой ранней стадии Ислама, которая относится к пророку Мохаммеду. И, если бы в то время делался большой акцент на разделение мужчин и женщин, то ритуалы в Каабе, могли бы быть разработаны соответствующе. Но, очевидно, это не было проблемой в то время. Оттуда и появились ритуалы. Это, на мой взгляд, подтверждается также тем фактом, что изоляция женщин в стремлении разделить общество, не встречается в Коране, самой основе Ислама – божественной основе Ислама, в которую верят все мусульмане, и я в том числе. И, я думаю, что не случайно вы не найдете этой идеи в самых корнях ислама. Потому что многие ученые, которые изучают историю исламской мысли, мусульманские ученые или западные, полагают, что на самом деле практика отделения мужчин от женщин появилась в исламе в более позднее время, когда мусульмане начали перенимать некоторые уже имеющиеся обычаи и традиции Ближнего Востока. Изоляция женщин практиковалась на самом деле в Византии и Персии, и мусульмане переняли ее и сделали ее частью своей религии.
И на самом деле это всего лишь один из примеров более масштабного явления. То, сегодня называется законом Ислама и в особенности исламской культурой - а фактически существует множество таких культур; одна из них в Саудовской Аравии сильно отличается от той, характерной для моей родины – Стамбула, Турции. Но тем не менее, если вы собираетесь говорить об мусульманской культуре, то в ней существует основная, божественная идея, которая зародила религию, но затем к этому были добавлены многие традиции, представления и различные обычаи. И это были традиции Ближнего Востока – средневековые традиции.
Два важных сообщения или два урока, которые нужно извлечь из той действительности: Прежде всего, мусульмане – набожные, консервативные мусульмане, которые хотят быть верными своей религии, – не должны цепляться за все в своей культуре, полагая, что это божественно предопределено. Возможно, что некоторые традиции плохи, и должны быть изменены. С другой стороны, представители Запада, которые смотрят на исламскую культуру и замечают некоторые тревожные аспекты, не должны с легкостью делать вывод, что это предписывается религией. Возможно, это культура Ближнего Востока, которую теперь путают с исламом.
Существует обряд, называемый женским обрезанием. Это что-то жуткое и ужасное. По существу это операция, которая лишает женщин сексуального удовольствия. И представители Запада, европейцы или американцы, которые не знали об этом ранее, наблюдали этот обряд у некоторых мусульманских общин, мигрировавших из Северной Африки. И они думали: «О, какая ужасная религия, которая предписывает что-либо подобное». Но на самом деле, если вы посмотрите на обряд женского обрезания, вы заметите, что он не имеет никакого отношения к исламу; это просто северо-африканский обычай, который предшествовал исламу. Он существовал тысячи лет. И что характерно, некоторые мусульмане практикуют его. Мусульмане в Северной Америке, но не в других местах. Разные другие общины в Северной Америке – анимисты, некоторые христиане и даже одно еврейское племя в Северной Африке известны практикой женского обрезания. Таким образом то, что может быть проблемой, присущей исламской вере, может оказаться традицией, которую мусульмане позаимствовали.
То же самое можно сказать об убийствах "за честь семьи", которые являются повторяющейся темой в западных СМИ, и которые, конечно же, просто ужасная традиция. На самом деле мы видим эту традицию в некоторых исламских сообществах. Но и в немусульманских сообществах на Ближнем Востоке, например в некоторых христианских сообществах, восточных общинах, вы можете увидеть тот же обычай. У нас был трагический случай такого убийства в армянской общине в Турции всего несколько месяцев назад.
Но это все относится к общей культуре, но я также очень интересуюсь политической культурой и тем ценятся ли свобода и демократия или существует авторитарная политическая культура, в которой государство диктует своим гражданам. И не секрет, что многие исламские движения на Ближнем Востоке стремятся к авторитаризму, и некоторые из, так называемых, «исламских режимов» как, например, Саудовская Аравия, Иран cамый ужасный пример - движение Талибан в Афганистане; они достаточно авторитарные и в этом нет сомнения.
Например, в Саудовской Аравии существует феномен называемый "религиозной полицией". И религиозная полиция навязывает так называемый исламский образ жизни каждому гражданину силой, как, например, женщин заставляют покрывать головы: носить хиджаб – накидку, скрывающую лицо и руки женщины. Вот это достаточно авторитарно, и это то, что я очень сильно критикую. Но, когда я осознал, что немусульмане либо неисламски настроенные люди в том же регионе иногда ведут себя похожим образом; я осознал, что, возможно, дело заключается в политической культуре региона, а не Исламе. Давайте я приведу вам пример: Турция, откуда я родом, является очень светской республикой, и до недавнего времени у нас было то, что я называю светской полицией, которая охраняла университеты от студенток, носящих платок на голове. Другими словами, они заставляли студентов ходить с непокрытой головой. И я думаю, что принуждая людей ходить с непокрытой головой, это такая же тирания, как и принуждение их покрывать голову. Это должно быть решением самого гражданина.
Но, когда я увидел это, я сказал «Возможно, проблема заключается лишь в авторитарной культуре региона, и некоторые мусульмане подвержены ее влиянию». Но и светски мыслящие люди могут быть подвержены этому тоже. Возможно, это проблема политической культуры, и нам нужно подумать о том, как изменить эту политическую культуру. И это лишь некоторые из вопросов, которые возникли у меня в голове несколько лет назад, когда я начал писать книгу. Я сказал: «Я проведу исследование о том, как ислам стал тем, чем он является сегодня, и какими путями он к этому пришел, а какими путями он мог бы пойти». Название книги: "Ислам без крайностей: мусульманский вариант свободы". И как и предполагает вторая часть названия, я рассматриваю исламскую традицию и историю исламской мысли с точки зрения свободы индивидуума, и я попробовал выявить сильные стороны относящиеся к свободе индивидуума.
И в исламской традиции есть сильные стороны. Ислам на самом деле является монотеистической религией, которая определила человека как лицо отвечающее за себя самостоятельно, создала идею индивидуума на Ближнем Востоке и избавила ее от коммунитаризма, коллективизации племени. Отсюда вы можете извлечь многие идеи. Но кроме того, я также видел проблемы внутри исламской традиции. Но была одна интересная вещь: многие из этих проблем - это проблемы, возникшие позже, не из священных истоков ислама - Корана, - но из, опять же, традиций и точек зрения либо интерпретаций Корана, которые мусульмане провели в средние века. Коран, например, не потворствует забрасыванию камнями насмерть. В нем нет наказания за вероотступничество. В нем нет наказания за личные проступки, например, пьянство. Эти факты, которые формируют исламское право, проблемные аспекты исламского права, позднее развились как интерпретации ислама. А это означает, что мусульмане могут сегодня посмотреть на эти вещи и сказать: «Ну, суть нашей религии останется с нами. Это наша вера и мы будем ей верны.» Но мы можем изменить ее интерпретацию, потому что она соответствует времени и обстановке средних веков. Теперь же мы живем в другом мире с другими ценностями и другими политическими системами. Та интерпретация вполне возможна и осуществима.
Если бы я был единственным человеком, кто мыслит подобно, то мы бы были в беде. Но это совсем не так. На самом деле, начиная с 19-го века, существовала целая ревизионистская, реформистская, как ее не назови, традиция – тенденция в исламском мышлении. И это были интеллигенция или государственные деятели 19-го века, а затем 20-го века, которые в основном смотрели на Европу и замечали в ней много поводов для восхищения, например, развитие науки и технологии. Но не только это, а также демократия, парламент, идею представительства, идею равноправия граждан. Эти мусульманские мыслители и интеллигенция 19-го века смотрели на Европу и замечали эти факты. Они говорили: «Почему у нас этого нет?» И они оглядывались на исламскую традицию, они отмечали проблемные моменты, котоые не являлись сутью религии, и, поэтому они могут быть переосмыслены, и Коран может быть прочитан по-новому в современном мире.
Эту тенденцию обычно называют исламским модернизмом, выдвинутую интеллигенцией и государственными деятелями не просто в качестве интеллектуальной идеи, но и как политическая программа. И поэтому фактически в 19-ом веке Османская Империя, которая тогда покрывала весь Ближний Восток, провела очень важные реформы: предоставление христианам и евреям равных гражданских прав, принятие конституции, введение представительного парламента, продвижение идеи свободы религии. Именно поэтому Османская Империя последние десятилетия своего существования превратилась в протодемократию - конституционную монархию. И свобода была очень важной политической ценностью в то время.
Таким же образом в арабском мире существовало то, что великий арабский историк Альберт Хурани называет либеральным возрастом. У него есть книга: «Арабская мысль в либеральном возрасте.» И либеральным возрастом он называет 19-ый и начало 20-го века. Примечательно, что это была доминирующая тенденция в начале 20-го века среди исламских мыслителей, и государственных деятелей, и теологов. Но существует очень любопытная закономерность до конца 20-го века, потому что мы наблюдаем резкий спад в этой исламско-модернистской линии. И вместо этого получилось, что исламизм превратился в авторитарную идеологию, которая достаточно громогласная, антиевропейская и, которая хочет сформировать общество, опираясь на утопичное видение.
Таким образом, исламизм – это проблематичная идея, которая действительно создала множество неприятностей в исламском мире 20-го века. И даже самые крайние формы проявления ислама привели к терроризму во имя ислама, которая действительно создала множество неприятностей но некоторые экстремисты, очевидно, так не считали. Но тогда любопытный вопрос: если исламский модернизм был так популярен в 19-ом веке и в начале 20-го века, то почему исламизм приобрел такую популярность к концу 20-го века? И это вопрос, который, я думаю, требует тщательного обсуждения. И в своей книге я также затронул этот вопрос. И на самом деле вам не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Нужно лишь посмотреть на политическую историю 20-го века, и вы заметите, что многое очень сильно изменилось. Контекст изменился.
В 19-ом веке, когда мусульмане рассматривали Европу как образец, они были независимы, они были более уверены в себе. В начале же 20-го века с падением Османской Империи весь Ближний Восток был колонизирован. И когда происходит колонизация, что вы получаете? Вы получаете антиколонизацию. Итак Европа больше не пример для подражания, а враг, с которым нужно бороться и сопротивляться. Итак происходит резкий спад в распространении либеральных идей в мусульманском мире, и то, что вы наблюдаете, больше похоже на защитную, жесткую, реакционную черту, приведшую к арабскому социализму, арабскому национализму и в конце концов к исламистской идеологии. И когда колониальный период закончился, взамен мы получили классических светских диктаторов, которые олицетворяли себя со страной, но не вводили демократию в стране, и устанавливали собственную диктатуру. И, я думаю, что Запад, по крайней мере некоторые силы на Западе, особенно США, совершили ошибку, поддерживая этих светских диктаторов, полагая, что они будут действовать в их интересах. Но тот факт, что эти диктаторы подавили демократию в своих странах и подавили исламские группы в их странах, на самом деле сделал исламистов намного громогласнее.
Итак, в 20-ом веке Арабский мир замкнулся в порочном круге, в котором диктатура подавляет свой же народ, включая верующих исламистов, и они отвечают реакционными идеями. Хотя, была одна страна, которая смогла избежать или остаться в стороне от этого замкнутого круга. И это страна, из которой я родом – Турция. Турция никогда не была колонией, поэтому нация сохранила независимость с падением Османской Империи. Это первое, что нужно помнить. Они не разделяли расхваливания антиколониального духа, с которым вы можете столкнуться в других странах и регионах. Во-вторых, что особенно важно, Турция стала демократической страной раньше, чем все остальные страны, о которых мы сегодня говорим. В 1950 году Турция провела первые свободные и честные выборы, которые положили конец более авторитарному светскому режиму, и это стало началом Турции. Все религиозные мусульмане в Турции поняли, что они могут изменить политическую систему голосованием. И они осознали, что демократия совместима с исламом, совместима с их ценностями и они поддержали демократический строй. Это опыт, который не каждая мусульманская нация Ближнего Востока смогла испытать до недавнего времени.
Во-вторых, за последние дав десятилетия, благодаря глобализации, благодаря рыночной экономике, благодаря увеличению среднего класса мы в Турции наблюдаем то, что я называю, перерождением исламского модернизма. Сейчас появилось больше религиозных мусульман-горожан, которые принадлежат к среднему классу, которые снова обращают внимание на свои традиции и отмечают, что в них есть некоторые проблемы. И они понимают, что они должны быть изменены, подвержены критике и реформированы. И они смотрят на Европу и снова видят пример для подражания. По крайней мере они видят пример, из которого можно черпать вдохновение. Вот почему процесс, связанный с ЕС: попытка Турции войти в ЕС – получил поддержку внутри Турции среди исламских верующих, в то время как некоторые светские нации были против. Но этот процесс был несколько затуманен тем фактом, что не все европейцы его приветствовали, но это уже другой разговор. Но проевропейские настроения в Турции в последнее десятилетие почти стали причиной распространения ислама, и они поддерживаются, и исламскими либералами, и светскими либералами, конечно же.
И благодаря этому, Турция смогла создать историю успеха, в которой ислам и большинство религиозных интерпретаций ислама стали частью демократической игры и даже внести свою лепту в демократическое и экономическое развитие страны. И это является вдохновляющим примером в настоящее время для некоторых исламских движений или некоторых стран в арабском мире.
Должно быть вы все наблюдали за Арабской Весной, которая началась в Тунисе и Египте. И толпы арабов совсем недавно восстали против своих диктаторов. Они требовали демократии, они требовали свободы. И они не оказались исламистскими монстрами, которых всегда используют диктаторы для оправдания своего режима. Они заявили, что «мы хотим свободы, мы хотим демократии. Мы мусульманские верующие, но мы хотим жить как свободные люди в свободных обществах.» Конечно же, это длинная дорога. Демократия не достигается в одночасье; это процесс. Но это многообещающий период в мусульманском мире.
И я верю, что исламский модернизм, который начался в 19-ом веке, но, который снизил обороты в 20-ом веке из-за политических проблем в мусульманском мире, опять возрождается. И, я думаю, что стартовое послание оттуда будет таким, что ислам, не смотря на некоторых скептиков на Западе, имеет свой собственный потенциал для создания своего особого пути к демократии и либерализму, создания собственного пути к свободе. Им просто нужно разрешить работать над этим.
