Писатель Стивен Джонсон проводит 10-минутный тур по карте призраков - его книге о вспышке холеры в Лондоне в 1954 г. и о том воздействии, которое оно оказало на науку, города и современное общество.
Если вы ещё не сделали заказ, то я рекомендую ригатони с острым томатным соусом, который хорошо идет, если у вас есть проблемы с тонким кишечником.
(Смех)
Извините - я почувствовал, что просто должен был пошутить, обстановка этому способствует. Да нет, на самом деле я хочу, чтобы вы перенеслись в 1854 год, в Лондон, на несколько следующих минут, а я коротко расскажу про эту вспышку, которая, я думаю, во многом, помогла создать мир, в котором мы сейчас живём, и, в особенности, города, в которых мы сейчас живём. Это время в 1854, в середине 19 века, занимает в истории Лондона чрезвычайно интересное положение по нескольким причинам. Но, я думаю, самая важная причина - то что Лондон был городом с населением в 2.5 миллиона человек, и он был крупнейшим городом того времени на всей планете. Также он был и самым большим из когда-либо построенных городов.
Так что люди викторианской эпохи пытались прожить там и одновременно и добиться нового уровня жизни: того уровня, который мы теперь называем "столичная жизнь". И во многом, в то время, в середине 1850-х, это было полным провалом. Это был, по сути, город современного индустриального типа с общественной инфраструктурой Елизаветинской эпохи. Так, например, чтобы ошарашить вас, там были сточные колодцы с нечистотами. Глубиной от фута до двух футов. И они просто выливали туда вёдра и надеялись, что это всё куда-нибудь само исчезнет, и, конечно, оно никуда не девалось. И всё это добро копилось до тех пор пока по городу не стало чрезвычайно затруднительно просто ходить.
Это был удивительно зловонный город. Не только из-за сточных колодцев, но также из-за невероятного количества домашнего скота, находящегося в городе. У людей были не только лошади. Люди держали коров на чердаках, и доили их. Они умудрялись поднимать их наверх и так и держали на чердаке, пока у коров буквально не заканчивалось молоко, и они умирали, после чего коров тащили к котлам для выварки вниз по улице. Итак, в те времена стоило вам только пройтись по Лондону - вы просто погружались в зловоние. Что привело к тому, что зарождающаяся общественная система здравоохранения была убеждена, что это запах и убивал всех, что это он создавал болезни, которые проносились сквозь город каждые три или четыре года. Холера была в те времена великим убийцей.
Она появилась в Лондоне в 1832, и каждые четыре-пять лет была эпидемия, уносящая 10-20 тысяч жизней в Лондоне и вообще в Великобритании. Итак, власти были убеждены, что этот запах был главной проблемой. Мы должны избавиться от запаха. И они взяли и придумали подобие современных, медико-санитарных мероприятий в системе здравоохранения города, одна из которых называлась Законом о Неудобствах, в котором они обязали всех, кого только могли, очистить свои сточные колодцы и просто сливать все нечистоты в реку. Потому что, если мы уберём всё это с наших улиц, пахнуть будет гораздо лучше. И,ох, мы же ведь пьём из реки. Так что всё закончилось, на самом деле, тем, что вспышки холеры усилились, потому что, как мы сейчас знаем, холера, в действительности, в воде. Это болезнь, передающаяся через воду, а не через воздух. Это не то, что вы вдыхаете, а то, что вы проглатываете.
Так что зарождающаяся общественная система здравоохранения в 19-м веке очень серьезно отравила водные запасы Лондона, гораздо более эффективно, чем мечтал бы сделать любой современный биотеррорист. Вот так примерно обстояли дела в Лондоне в 1854, и посреди всех этих массовых смертей и при том, что научные круги спорили о причинах смерти людей. Жил очень талантливый во многих областях знаний человек по имени Джон Сноу, который также был местным доктором в Сохо в Лондоне, который доказывал в течение четырёх или пяти лет, что холера была болезнью передающейся через воду, и так никого и не смог в этом убедить. Представители общественного здравоохранения по большей части игнорировали его слова. А он печатал свои работы в нескольких публикациях и сделал несколько исследований, но ничего ему не помогало. И что ещё в этой истории интересного для меня лично, это то, что вся это история - хороший пример как происходят культурные изменения. Как хорошая идея, в конце концов, побеждает плохие идеи. Сноу трудился долгое время над своей великой идеей, которую все игнорировали.
И вот однажды, 28-го августа 1854 года, маленький ребёнок, пятимесячная девочка, чьё имя нам не известно, мы её знаем только как Крошку Льюис, каким-то образом заболела холерой. Спустилась с этой холерой к Броад Стрит 40 Вы этого не увидите на этой карте, но сама эта карта является центральной точкой, на которой я сосредотачиваюсь во второй половине моей книги. Это в середине Сохо, где живёт рабочий класс. Маленькая девочка заболела и оказалось, что сточный колодец, а у них всё ещё он был, не смотря на запрет в Законе о Неудобствах, граничит с чрезвычайно популярной водокачкой, местным источником воды, известным как место с лучшей водой по всему Сохо, к которому ходили все жители Сохо и окрестностных поселений.
И так, маленькая девочка, ненамеренно заразила воду в этой популярной водокачке, и одна из самых ужасных вспышек болезни в истории Англии разразилась двумя-тремя днями позже. Буквально, 10 процентов местных жителей умерли в течение семи дней, и ещё больше умерли бы, если бы люди не побежали после начала распространения болезни. Итак, это было чрезвычайно ужасающее событие. Сцены умирающих всем составом семей в течение 48 часов от холеры, в одиночестве в их одно-комнатных маленьких квартирках. Просто чрезвычайно ужасающий вид. Сноу жил неподалеку, услышал про вспышку и совершил удивительно храбрый поступок - пошёл прямиком в пасть чудовища, так как он считал, что столь сконцентрированная вспышка поможет, в конце концов, убедить людей, что на самом деле, угроза холеры была в водных запасах, а не в воздухе. Он подозревал, что такая сконцентрированная вспышка должна, вероятно, иметь какую-то начальную точку. Такое место, куда бы все ходили, потому что у этой вспышки не было обычного медленного пути распространения инфекции, который можно было бы ожидать.
Так что он пошёл прямо туда и начал расспрашивать людей. В какой-то момент он завербовал в помощь себе просто изумительного помощника, другого героя моей книги. Этот человек, Генри Уайтхед, был местным служителем церкви, который не был человеком науки, но обладал чрезвычайно большим количеством социальных связей. Он знал всех местных жителей, и он, Уайтхед, смог проследить множество случаев, когда люди пили воду из той водокачки, или не пили из той водокачки. И постепенно Сноу сделал карту распространения болезни. Он обнаружил, что люди, которые пили из водокачки - заболели. А люди, которые не пили из водокачки - не заболели. Он думал, как это можно наглядно представить, как таблицу статистических данных по людям из окрестностей, данные по людям, которые..ну то есть процент тех людей которые не пили, но потом ему пришла в голову мысль, что ему нужно что-то, на что можно посмотреть. Что-то, дающее обзор с большей высоты всех тех событий, которые произошли здесь.
И он создал карту, которая показывала всех умерших в окрестностях как чёрные полоски для каждого адреса. И вы видите на этой карте, что водокачка как раз в центре и можно увидеть, что в одном из домов вниз по улице умерло примерно 15 человек. Карта, на самом деле, чуть больше. И чем дальше от водокачки вы смотрите, тем менее часто случались смерти. Так что вы видите, как будто что-то ядовитое словно излучалось от этой водокачки, и это видно одним взглядом. Таким образом, с помощью этой карты, и с помощью дальнейших ярых убеждений, которыми он занимался в течение нескольких следующих лет, чем занимался и Уйатхед, медленно и постепенно представители власти соглашались. Это заняло гораздо больше времени, чем нам бы хотелось сейчас думать, но к 1866, когда следующая вспышка холеры пришла в Лондон власти уже были убеждены - отчасти благодаря этой истории, отчасти благодаря этой карте - что на самом деле проблема была в воде.
И они уже начали делать в Лондоне канализацию, и немедленно пришли туда, где была эпидемия и говорили всем, что надо кипятить воду. И это был последний раз, когда в Лондоне была вспышка холеры. Итак, часть этого рассказа, я думаю ужасающего рассказа, это очень мрачный рассказ и рассказ, который можно продолжить во многих развивающихся городах по всему миру. Также это рассказ чрезвычайно оптимистичный, который говорит, что можно решить проблемы, если мы будем искать причины, будем прислушиваться к мудрости подобных карт, если будем слушать таких людей как Сноу и Уйатхед, если мы будем прислушиваться к местным жителям, которые понимают, что происходит в подобных ситуациях. А закончилось это всё тем, что идея проживания в крупных столичных городах оказалась целесообразной.
Когда люди видели, что 10% жителей их района умирают в течение семи дней, все соглашались, что такое не должно продолжаться и что люди просто не могут проживать в городах с 2.5 миллионами жителей. Но благодаря тому, что Сноу сделал с помощью этой карты, благодаря целой серии преобразований, которые произошли благодаря этой карте, мы теперь воспринимаем как должное города с 10 миллионами жителей. Такие города оказались вполне устойчивыми. Мы не беспокоимся о том, что Нью-Йорк разрушится сам по себе как это было, вы знаете, с Римом, и станет по размерам только 10% от того, что было, через 100 или 200 лет. Вот такое получилось наследие этой карты. Получилось так, что карта смертей, помогла создать совершенно новый образ жизни, жизни, которой мы наслаждаемся сегодня. Спасибо.
