Кинорежиссер Дебора Скрантон рассказывает и демонстрирует видео фрагменты из ее документального фильма "Военные пленки", снятый камерами в руках солдат, воюющих в Ираке.
Три года назад, мне позвонили по поводу выпущенного мною раннее фильма, и предложили поработать с Национальной Гвардией Нью Хэмпшира. У меня уже была такая идея, и тут, буквально посреди ночи - у нас у всех бывают такие моменты. Этот звонок меня взволновал. Я только что закончила фильм о ветеранах Второй Мировой войны, и оценила возможность познакомиться с их рассказами, я поняла, что такой шанс выпадает лишь раз в жизни - поведать истории бойцов такими, каковы они есть. Так что, этой ночью я пошла спать очень взволнованной. Пока не задумываясь обо всех деталях, но взволнована. Еще не было и четырех утра - скорее ближе к полуночи. Внезапно я проснулась. Так резко, как никогда раньше. У меня появилась идея: а что, если бы мне удалось оказаться внутри? Установить с солдатами крепкие, доверительные отношения? Показать все изнутри, а не с внешней стороны?
Я перезвонила майору Хейлшорну, офицеру по связям с общественностью в Национальной Гвардии Нью Хэмпшира. Мы были знакомы, так что я сказала "Грэг?" Он ответила: "Да, Дебора?" Я поделилась с ним своей идеей, и вы знаете, я считаю его одним из храбрейших мужчин на земле, как и генерала Блэйра, который, в конечном итоге, дал мне разрешение на этот эксперимент.
Через 10 дней я была на базе Форт Дикс. Он дал мне возможность самой выбрать подразделение. Я выбрала роту "Чарли", третью по счету в 172-ом полку, горных пехотинцев, и я выбрала их по двум причинам. Первая - они пехотинцы. Вторая - они будут расположены в пункте обеспечения "Анаконда", а насколько мне было известно, там имеется доступ в интернет. Ключевым моим заданием было, добиться от солдат добровольного сотрудничества. Это была серьезная задача. Думаю, когда майор Хейлшорн сказал мне, как все будет проходить, я не совсем себе это представляла.
На деле же, оказалось, что по прибытию в Форт Дикс, мне предстояло выступить перед 180 парнями, и рассказать о моей затее. Представьте себе тот ураган вопросов, который на меня нахлынул. Одним из первых был такой: "Что, ко всем чертям, ты вообще знаешь про Национальную Гвардию?" Я рассказала о Колонии Массачусетского залива, в период Пекотской войны, 1607... Мой ответ занял около девяти минут, и все покатилось как по маслу.
Я бы хотела продемонстрировать фрагмент из нашего фильма. Это трэйлер, ведь я знаю насколько вы, ребята, заняты - большинству из вас не удалось посмотреть весь фильм целиком. Так что, я хочу продемонстрировать этот ролик, а затем, детально разобрать одну из сцен. Можно включать?
Пинк: Я сержант Стивен Пинк.
Мориарти: Капрал Майкл Мориарти.
Баззи: Действительно ли я хочу ехать? Наверно нет.
Солдат: Нам нельзя общаться с прессой.
П.: Черт, я же не пресса!
М: День настал. Вся жизнь измениться.
Солдат: Это серьезная заваруха, братан! Ты готов? Давай! Готовы? Ирак, мы идем!
Б: В конечном счете, каждый солдат хочет попасть в бой. Это естественный инстинкт.
П: Только дашь страху овладеть тобой, и уже не сможешь делать свою работу.
М: Каждый раз когда мы выезжаем туда - они атакуют. Это невероятно.
Б: Эй, Нестор, твоя задница прямо у меня перед носом.
Солдат: Инфузию! Мы под обстрелом? Есть раненный. Есть раненный.
М: Давай, брат. Ты хочешь поиграть?
Жена Мориарти: Ему тяжело, что с ним нет его отца.
М: Этот мальчик в самом центре зоны боевых действий.
Девушка Пинка: Вначале, он все просил "Напиши что-нибудь пошлое!"
Джордж Буш: Новейшая в мире демократия.
М: Они палят по мне.
П: Ты не можешь послать сюда 150 тысяч солдат и сказать всем, что собрался строить демократию.
Солдат: У нас тут появилось окошко заказов в Бургер Кинге.
П: Мы здесь зарабатываем деньги.
М: Я поддерживаю Джорджа Буша. Мы тут не ради нефти.
Джон Бэрил: Это худшее, что произошло в моей жизни.
П: Бэрил, не смотри на это.
Жена М: Он уже не тот человек, каким был.
М: Я не вернусь.
Кевин Шонгроу: Мы приехали, чтобы помочь иракцам и только что убили одного из них.
Бэрил: Это страна будет лучше через 20 лет, и именно потому, что мы здесь. Я надеюсь.
Дебора Скрантон: Спасибо. Я хотела бы рассказать вам, насколько это трудно - вести беседу о том, о чем тяжело говорить. И я бы хотела упомянуть о случае, произошедшем со мной здесь, на TED. Не знаю, можете ли вы себе это представить, но среди нас есть докладчик, недавно вернувшийся из Ирака. Пол? Давай, поднимайся. Это Пол Энтони. Он служил - (Аплодисменты) - в морской пехоте, и я хочу рассказать вам маленькую историю. Мы были одними из тех, кому повезло оказаться в классе с камерами Sony и продуктами Vista. Так? И мы начали беседовать. Люди увидели мою карточку, и посмотрели "Военные Пленки", и мы начали разговор о войне.
Мы разговорились с несколькими людьми из класса и все говорили, и говорили. То есть, мы разговаривали около часа. И у меня сформировался вопрос, который бы я хотела задать вам, ребята, в надежде, что вы мне поможете. Я говорю о том, что многие из нас очень бояться говорить о войне и о политике. И вправду - может потому что мы не согласимся. Может мы просто почувствуем себя неудобно. Как нам поднять эту тему, чтобы мы смогли спокойно говорить о ней? И вы знаете, Пол заговорил, он повернулся к Констанции и сказал, "Вы знаете, я бы никогда не начал этот разговор, если бы ее тут не было, потому что я знаю, она стоит за мной"
И хочу сказать, что я нервничала. Ведь я привыкла вести беседу в стиле вопрос-ответ. И я отнеслась к тому, что Джеймс вчера сказал, ведь камера в моих руках. И поэтому, я могу отвечать на вопросы о своем фильме, но говорить монологом 18 минут, было для меня очень тяжело. Так что, я хочу сказать: "Пол, я счастлива, что ты здесь, потому что ты за моей спиной"
Этот фильм не рассказывает об интернете, но без него, не было бы самого фильма. Отснятые парнями кассеты, шли ко мне из Ирака больше двух недель. И в то же время, мы переписывались с солдатами по электронной почте. Я не сохранила все письма, потому что изначально не думала, что посчитаю нужным задокументировать их. Но в моем распоряжении было 3,211 сообщений и электронных писем, которые я смогла сохранить. Я упомянула их количество, чтобы подчеркнуть, что это было совместное путешествие, которое позволило нам по настоящему погрузиться в происходящее. Я бы хотела продемонстрировать видео, и затем, рассказать немного о том, как оно было создано. Можно запускать.
Пинк: Сегодня у нас соревнование. Мы хотим предоставить этим повстанцам равные шансы. Так что, мы поедем с опущенными окнами. Потому что ясно, что у нас преимущество. Я просто шучу. Ни хрена мы не поедем, с опущенными окнами. Еще чего. Это очень небезопасно. Ого!
Солдат: Вон там.
П: Ладно, давайте подъедем к тому месту. Смотрите, мы сейчас покидаем Таджи. Мы думаем, что взрыв был прямо за воротами Таджи и сейчас движемся к этому месту.
Солдат: Это была машина начиненная взрывчаткой!
Солдат: Вот ублюдки!
Солдат: Одевайте жилеты! Эй, переезжай через... да, да. Всем, четверо - давайте к воротам!
П: Шериф 1-6, или кто-нибудь из четырех взводов, вы нужны нам на выезде из Таджа, прием.
Я вас провожу. (Голоса)
П: Пригнитесь. Право руля. Давай аптечку, давай сюда аптечку! (Крики)
П: Много жертв. Примерно 20 убитых, как минимум 20 или 30 раненных иракцев.
П: Это похоже, ну, знаете, в нем дыры, насквозь, размером с монету в 25 центов, из ран от шрапнели даже не шла кровь. Все было обожжено, казалось будто сквозь него что-то прошло насквозь, какая-то пустота. Это ракурс с севера. Они только что убрали отсюда обгоревшее тело, или то, что от него осталось. Не думаю что-нибудь от его брюшной полости уцелело. Это кровь. И знаете, ты шагаешь и слышишь куски кожи и... это все, это все, что осталось. Я помню, поставил три капельницы, и нескольких перевязал. В углу песчаного укрепления сидели солдаты - они дрожали и кричали. Медики были в шоке, и не могли ничего делать. Позже мне сказали, что в Тадже нельзя оказывать помощь раненным иракцам. Они могут работать здесь за гроши, но не могут здесь умирать. Они должны умирать в другом месте. Если бы один из этих безграмотных мед. офицеров приказал мне прекратить оказывать помощь, я бы перерезал ему глотку прямо там. Время: 21:00. Это наша рота - вновь обдумываем все пережитые сегодня события, хотим мы того или нет.
Журналист: Насилие в Ираке. Двое террористов взорвали себя вместе с автомобилем, среди иракцев восемь убитых и десятки раненных. Теракт произошел рядом с коалиционной базой, севернее Багдада...
П: Мы попали в новости. Я чувствую, что меня эксплуатируют, но вместе с тем, я горд. Я потерял веру в СМИ - грусная шутка, но я скорей предпочел бы смеяться, чем в ней учавствовать. Мне стоит поблагодарить Бога, за то, что спас мою задницу. Я так и сделаю, а потом пойду подрочу. Эти страницы пахнут Линдз, а завтра, у меня не будет времени подрочить. В 6:00 - снова на выезд.
Дебора Скрантон: Итак... (Аплодисменты). Спасибо. Когда я сказала, показать историю изнутри, а не снаружи - слова Криса, как нельзя лучше, иллюстрируют этот подход. Это новый способ снимать документальные фильмы. Когда я встретилась с парнями, десять из них согласились взять камеры. В конечном итоге, снимали двадцать один. Пятеро солдат снимали постоянно. Троих из них вы видели в фильме.
Я узнала о Тадже от Стива Пинка, который послал мне электронное письмо, и приложил к нему фотографию того обгорелого трупа в машине. По тону письма я поняла, что очевидно это был тяжелый день. Я увидела в окошке сообщений, что Майк Мориарти находится на базе. Так что, я позвала Майка и сказала: "Майк, не мог бы ты, пожалуйста, взять интервью у Пинка?" Чего чаще всего не хватает, так это, как говорят в армии, "горячей стирки". Это когда кого-то интервьюируют сразу же после происшествия. И если вы упустите время, впечатления уже не будут такими резкими и яркими. А мне они были очень нужны.
Так что ради особой интимности, для того что-бы разделить с вами впечатления, камеры были установлены в двух самых используемых точках - на артиллерийской башне, и на приборном щитке Хаммера. В конечном итоге, мы установили по две камеры, в большинстве Хаммеров. Так что, вы переживаете все в реальном времени,так? Интервью, которое вы видите, то самое которое провел Майк менее, чем через сутки после происшествия.
Стив Пинк читает свой дневник, через пять месяцев после возвращения домой. Я знала об этом дневнике, но это очень, очень интимная вещь. А как вы знаете, очень важно завоевать доверие человека через ваши взаимоотношения, особенно, когда речь идет о документальном фильме. Поэтому, только по прошествии пяти месяцев с возвращения домой, он прочел этот дневник.
Я включила в фильм вырезку из выпуска новостей - я думаю СМИ стараются выполнять свою работу как можно лучше, в тех рамках, которые им предоставлены. Но есть кое-что, о чем вы наверняка часто слышали, это когда американские солдаты спрашивают: "Почему они никогда не рассказывают обо всем хорошем , что мы делаем?" Вот лучший пример. Отряд Пинка и еще один отряд провели весь день по ту сторону забора. Они не были обязаны находиться там. Там не было раненных американцев. Они провели целый день снаружи, пытаясь спасти жизни простых иракцев - тех кто работал на блок-посту. Так что, когда вы слышите как солдаты жалуются, именно это они и имеют в виду, понимаете? И я считаю, что их вклад достоин восхищения и то, что они делают, помогает наладить связь.
И когда я рассказываю об этом противоречии, люди засыпают меня вопросами и становятся очень непримиримыми. Но, судя по всему, люди не очень хотят что-либо слышать. Или прислушаться. Или попытаться наладить контакт. Это выводит меня из себя, как и любого другого, но я думаю - знаете, здесь многие докладчики говорят о своей глобальной цели в мире, так вот, моя цель - заставить нас вести такие разговоры. И мы должны быть в состоянии заходить в пугающие области, о которых, как нам кажется, мы знаем все. Но нам нужно сохранить немного открытости, чтобы действительно узнать. Существует некий разрыв. И по мне, это поможет наладить связь Я поделюсь с вами одной историей. Я... знаете, есть один вопрос, который я часто задаю сама себе: какие моменты работы над фильмом были для меня особенными. И во время показа, обязательно... знаете, я уверена - вы сталкиваетесь с этим, во время ваших выступлений - обычно возле вас крутятся те, кто все задают и задают вопросы. И обычно, одним из первых вопросов, бывает: "О, а какими камерами вы пользовались?" Ну знаете, и все в таком роде.
Но всегда есть несколько парней и почти всегда они подходят в самом конце. Со временем я заметила, что это всегда солдаты. Они ждут, пока почти все разойдутся. И для меня, одна из самых пронзительных историй, которой когда-либо со мной поделились, была история, которая стала, также моей - для тех из вас, кто не смотрел фильм, это ничего не испортит - часто случается так, что гражданские погибают в авариях, когда они попадаются на пути Хаммера и их задавливают насмерть. В этом фильме есть сцена, где таким образом была убита иракская женщина. Солдат подошел ко мне и встал прямо передо мной, знаете - очень близко, в полу метре от меня. Он был довольно крупный. Он смотрел на меня и я улыбнулась, а потом увидела, что в его глазах стоят слезы. Он смотрел, не мигая. Он сказал: " Мой пулеметчик бросал конфеты" Я знала, что он сейчас скажет. Его пулеметчик бросал конфеты. Они часто бросают конфеты детям. Очень часто дети подбегают довольно близко. И он сказал: "Я убил ребенка. Я сам отец. У меня есть дети. Я ничего не сказал моей жене. Я побоялся, что она подумает, что я монстр." Я обняла его, естественно, и сказала: "Все будет хорошо" И он сказал: "Я хочу привезти ее, посмотреть ваш фильм. И потом я расскажу ей."
Так что, когда я говорю о разрыве, это касается не только тех, кто лично не знаком с солдатами. Сегодня таких большинство, знаете - в наши дни. В отличии от времен Второй Мировой, когда и на войне и дома был свой фронт, и все были вовлечены в это. Сегодня вы можете жить и не чувствовать, что идет война. И я часто слышу как люди говорят, из тех кто знает, что я сняла этот фильм, они говорят: " Вы знаете, я против войны, но я поддерживаю солдат" И тогда я спрашиваю их: "Это хорошо - и что же вы делаете? Вы волонтер в организации помощи ветеранам? Вы посещаете кого-нибудь из них? Если бы вы узнали, что ваш сосед был там, уделили бы вы ему больше внимания? Не обязательно задавать вопросы, но выслушать, если им захочется рассказать? Вы жертвуете деньги в благотворительные фонды?" Работа которую проводит Дин Каменс великолепна, но знаете ли вы, что вы можете спонсировать компьютеры для раненных солдат.
Я бросаю вызов нам всем, чтобы вдохнуть жизнь в эти фразы, когда мы говорим, что поддерживаем кого-то. Вы дружите с ними? Вам действительно не все равно? И в конце, я хочу выразить надежду, попросить вас, протянуть руку помощи. И обнять их, от всего сердца. Спасибо.
